Православная община или секта? Две истории пермяков, живших в «Покровской обители»

Здесь есть улицы Открытых ушей и Добрых поступков, с детьми занимаются иппотерапией и борьбой. Несколько домов на природе, ручной труд… Но те, кто ушёл из общины, рассказывают совсем другое: здесь могут заставить сменить имя, назначить новую жену вместо прежней, устроить обряд очищения огнём ребёнку. И если одни называют это «Покровской обителью», то другие уверены — это тоталитарная секта. Мы съездили в обитель, чтобы на месте поговорить с ее насельниками — так себя называют участники общины.

«Когда мы с ним увиделись, то он сказал, что приехал убить меня, и отсылал к произведению «Тарас Бульба». Говорил, что ему ничего не страшно, что он готов сесть за это хоть на всю жизнь и ему плевать, лишь бы избавить мир от меня. Обвинял меня во лжи и в том, что я очерняю их доброе имя». Это отрывок из письма в адрес пермского уполномоченного по правам ребенка. Обращение написал 22-летний Тимофей. Молодой человек до сих пор боится за свою безопасность.

Подростком Тимофей воспитывался в пермской православной общине «Покровская обитель». По словам молодого человека, его, 16-летнего подростка, там избивали, ему угрожали и унижали. Это не единственное обвинение в адрес «Покровской обители», где проживает около 50 православных активистов. Свою историю нам рассказал пермяк Сергей, который также несколько лет прожил в обители, женился и стал отцом. Однако, по словам Сергея, увиденное в общине он так и не смог принять. Как говорит пермяк, это «псевдоправославная тоталитарная секта, где разрушают личность, отбирают имущество, это опасная среда для детей, проживающих в обители». Мужчина рассказывает, что выйти из обители тоже непросто — когда это пытался сделать он, забрать своего ребенка он не смог. Тогда Сергей обратился в Минсоцразвития, полицию, к омбудсмену.

«Он меня избил в первый раз»

В обращении к пермскому омбудсмену от Тимофея З., которое есть в распоряжении редакции, молодой человек вспоминает, что, когда ему было 16 лет, его родители переехали из Москвы в Пермь и поселились в «Покровской обители». Это православная община на окраине Перми.

«В целом мне там нравилось. Природа, животные, добрые и отзывчивые люди — так это мне виделось тогда», — пишет Тимофей.

Родители подростка переехали в обитель в 2013 году. В обращении молодой человек отмечает, что большое влияние на всех постояльцев имеет матушка Ольга. В общину, занимающую целый квартал, переезжают целыми семьями, на большом участке земли построены частные дома.

«В целом мой первый год жизни в обители можно назвать сносным. Меня почти не трогали и мало чего требовали. Основные проблемы начались, когда в обитель переехал бывший десантник Семён С. Его сразу же подселили ко мне в комнату, в которой я на тот момент жил один, — рассказывает омбудсмену Тимофей. — Чуть позже матушка Ольга мне лично сказала, что сам Бог велел мне жить в послушании у Семена. Собственно, с его приездом все кардинально изменилось. Я не мог распоряжаться своими вещами, мне запретили прогулки по вечерам с друзьями и одноклассниками, в какой-то момент он запретил мне использовать компьютер, который дал мне отец, кроме как для учёбы. В какой-то момент он меня избил первый раз. Я тогда находился в комнате и был занят личными делами. Пришёл С. и сказал, чтобы я выметался из комнаты и шёл работать. Я сказал, что мне нужно пять минут, но он проигнорировал это и начал повторять раз за разом, чтобы я выметался. У него был бешеный взгляд, и он пылал яростью».

По словам Тимофея, Семён зашёл в комнату, достал с полки перчатки для бокса и набросился на него.

«С. меня поднял и начал швырять в сторону раздевалки, попутно нанося мне удары. Я не защищался. У меня были шок и истерика, мне было страшно, я всего лишь 16-летний подросток, далеко не в самой хорошей физической форме, — написал молодой человек. — Против бывшего десантника, спецназовца, который меня старше лет на 10 минимум, у меня не было и шанса».

На шум из соседней комнаты вышел другой насельник обители. Увидев творящееся, бросился школьнику на помощь. В этот момент спустился отец Александр Альтмарк, который забрал С. к себе в комнату.

Позже Семён стал угрожать мальчику.

«Мне он сказал, что я должен начать участвовать в совместной религиозной жизни общины, на что я тогда ответил, что вера — дело сугубо добровольное. Он мне сказал, что это дело добровольно-принудительное, и дал мне три варианта на выбор: либо я начинаю участвовать в общей деятельности, либо я отрекаюсь от христианства, либо я могу самоубиться. Шуткой это, естественно, не было», — пишет Тимофей.

Происходящее в общине Тимофей называет «абсурдом». Он пишет, что в один момент всем начали давать воду, на которую «подышал Бог». А однажды матушка Ольга сообщила Тимофею, что скоро его ждет неожиданная смерть, но она «отмолила у Бога его душу». После окончания школы Тимофей решил вернуться в Москву, в ответ его родители отреклись от него. Его отец позже приехал в Москву и в грубой форме попросил сына с ним встретиться.

Мы связались с Тимофеем. Молодой человек живет в Москве и, как признался в разговоре с 59.RU, с родителями больше не общается. Отец и мать остались в обители в Перми. Молодой человек не говорит «отец» или «мать», а называет родителей исключительно по именам.

— Я пытался с ними еще пообщаться, но у нас ничего не выходило, потому что они не хотят, — признался Тимофей. — Я помню тот момент, когда родители просто отреклись от меня. Я выбрал день, когда перед всеми сказал, что больше не хочу участвовать в их деятельности. В тот же вечер родители вызвали меня к себе в комнату и сказали, что я больше им не сын. А 30 октября прошлого года ко мне в Москву приехал Семен (отец. — Прим. ред.). Мы много говорили, а потом Семен сказал, что приехал убить меня. Но он дает мне второй шанс, чтобы я исправился, раскаялся, извинился перед всей общиной и обелил их имя. Я перестал с ним видеться, хотя изначально хотел.

По словам Тимофея, в обители С. избил его не один раз. Когда это вновь случилось, Тимофей вызвал полицию. Офицеры приехали, но поверили взрослым, а не школьнику. Молодой человек признается, что считает обитель «деструктивной сектой».

— Я был самым попинаемым ребенком в обители. Там разрушаются человеческие жизни, — говорит Тимофей. — Там управляют тобой. За тебя все решают. Там просто разрушили мою семью. Уехал я оттуда в 18 лет, раньше я не мог.

Как появилась община

Мы узнали о еще одном бывшем насельнике общины от общих знакомых и встретились с ним. По мнению 48-летнего Сергея, жизнь в общине должна вызвать интерес органов опеки и надзорных органов.

По словам мужчины, земельный участок, на котором находится обитель, в ее собственности, общий бюджет, складывающийся из денег насельников, — миллион рублей в месяц на 50 человек, из них 16 детей. Жители практически нигде не работают, но часть из них официально трудоустроена в церкви Благовещения Пресвятой Богородицы. Ее настоятель — Александр Альтмарк. Есть в обители и другие действующие батюшки — отец Виктор (Харин), ранее курировавший работу с верующими осужденными в колониях, отец Виктор Максимовский и сейчас запрещенный в служении отец Константин Орлов.

Обитель, рассказывает Сергей, появилась в начале 1990-х годов, когда Ольга Будилова (сейчас Новикова) с мужем переехали в Пермь из Карелии. Первое время они жили на территории детского интерната, там открыли православную церковь. В этом интернате были большие проблемы с воспитанниками, случались детские суициды. С приходом батюшки Александра Альтмарка ситуация изменилась, говорит наш собеседник. Эту информацию нам подтвердили и в самой обители.

Позже встал вопрос приобрести первый участок земли для строительства своего помещения, чтобы не занимать помещение интерната. Насельница обители матушка Галина Сергеева продала свою квартиру и вырученные деньги принесла в обитель, здесь купила первый дом и землю. В обители обосновались Ольга Будилова с мужем, позже стали приходить новые люди. Их становилось все больше, покупалась земля. По словам Сергея, кто-то также продавал квартиры, приносил деньги. Одновременно с покупкой земли рядом с участком стали строить церковь Благовещения.

— Появились новые прихожане, люди жертвовали деньги на храм, недвижимости становилось больше, — рассказывает Сергей. — Группа обители параллельно помогала восстанавливать церковь в селе Серга. Но потом прекратили: село большое — прихожан мало. Расходы большие — денег мало. Я об обители узнал, когда приехал в Сергу. Там как раз служил отец Виктор Харин. Он и пригласил меня в обитель. Это было четыре года назад.

На тот момент, говорит Сергей, в обители жили целыми семьями, а он сам в то время разводился с супругой. У пары трое взрослых детей, развод был тяжелым. Сергей признается, что были проблемы и с кредитами.

— Не хочу себя оправдывать... В общем, пришел я жить в эту обитель. Я человек верующий, отцу Виктору, который стал моим духовником, доверял полностью. Он мне рассказал, что их матушку Ольгу (Будилову-Новикову) бог наделил способностями и благодатью непосредственно общаться с Богом, — вспоминает Сергей. — Мне привели примеры о чудесах из жизни обители…

«Теперь это не твоя жена, так велел Бог»

Сергей был уверен, что попал в «благодатное место». Там в 2015 году он познакомился с насельницей обители Юлией, живущей там с 17 лет. На тот момент ей уже исполнилось 40 лет.

— Я видел, что она поддерживает образ жизни монахини. Я испугался, что нашими прогулками и встречами внушаю ей надежду на серьезные отношения, а мое общение она может принять как знаки внимания. Я извинился перед Юлией за свое поведение и предложил прекратить общение, — вспоминает собеседник.

После этого разговора Сергея вызвали к матушке Ольге. Мужчину попросили прийти к ней немедленно. Сергею, рассказывает мужчина, матушка Ольга сообщила следующее: «Бог открыл свою волю: Юлия — твоя жена». Уже на следующий день всем объявили, что в обители «новое соединение». Оформили и официальный брак.

— На 18 сентября нам назначили таинство соединения. По сути, это был спектакль по сценарию матушки Ольги, — говорит Сергей. — А потом я увидел странности. Приехала семья из Москвы: муж, жена и пятеро детей. И вот им матушка Ольга говорит: «Мне Бог открыл. Ты, Семен, уже не являешься мужем своей жене Марии, и наоборот, ты, Мария, больше не жена Семену. Ты сейчас, Семен, будешь жить с Софирэль». Дальше веселее. Софирэль — это имя дала матушка Ольга по «воле Бога». Марии она тоже назначила нового мужа — Александра, которого переименовала в Старха.

По словам Сергея, матушка Ольга не только дает новые имена взрослым жителям обители, но и называет новорожденных, сами родители не имеют на это права. Ольге же имена «передаёт Бог». Были там Ангелия, Светел, Ная, Синеона, Тала. Взрослый Виктор стал Хальцедоном, Александра назвали Стархом, Илья стал Ахором, Юлия — Оникой, Зоя — Засветой. Настя стала Элей, потом обратно Настей. Ей мужем Ольга назначила собственного супруга Андрея Новикова. Всем объявила, что Богу так угодно.

Сергей вспоминает: все изменила его встреча с бывшим насельником обители Андреем Загандировым. Он 15 лет прожил в «Покровской обители» и ушел из нее вместе с супругой и тремя детьми.

— Мне Андрей тогда рассказал, что меня ждет. Он сказал: «Очень скоро Ольга тебе скажет, что у тебя теперь новая жена. Юле назначат другого мужа». В качестве примера он привел себя. У Андрея жена и трое детей, а матушка Ольга ему однажды заявила: «Всё, Андрей. Ваш брак не по Богу. Тебе Богом назначается жена Галина Сергеева с клироса», — рассказывает Сергей. — Андрею она по возрасту в матери приходится. Жене Андрея тоже назначили нового мужа. Андрей просто не смог принять всё это и ушел из обители.

«Ребенка отправили пройти через горящий помост»

Как говорит Сергей, дети в обители — словно переходящий вымпел. Мать не принимает решение — быть ли ей с ребенком. Это решают на женсовете обители. При этом, отмечает мужчина, на ребенка там могут поднять руку, а занимается рукоприкладством тот самый Семён из рассказа Тимофея. Матушка Ольга воспитание детей таким образом поощряет.

По словам Сергея, его поразил еще один случай в жизни обители. В один момент матушка Ольга провозгласила своего умершего ребенка Христом. Малыша похоронили в огороде. Кроме того, Ольга «советуется» с невидимым членом своей рабочей группы. Его зовут Кречет. Этот человек умер, но, по ее словам, «должен воскреснуть». Но пока он, как и её сын Христос, не может этого сделать, потому что мир не «поймет и не примет это».

— Для себя я уже понимал, что это секта, — признается Сергей. — Уходить? А куда? Здесь у меня ребенок. Сам я решил, что для меня это сейчас наказание и я здесь нахожусь как на пожизненном заключении. Я же сам своими руками создал эту ситуацию.

Решение всё же уйти из обители Сергей принял этой весной. Ему позвонила сестра и сообщила, что их маме стало плохо. Мужчина очень испугался за близкого человека, однако в обители запретили и не одобрили поездку Сергея.

— Мне вообще сказали: будешь постоянно находиться в обители — мать будет жить. А если поеду к ней — умрет. Это был абсурд, — негодует Сергей. — Именно это послужило точкой возврата.

До этого еще произошла ситуация, которая возмутила Сергея. 31 декабря прошлого года было «таинство». По мнению матушки Ольги, дети, рожденные не в «соединениях», не от Бога и неугодны Богу. Таких детей в обители «очищают» — и, по словам матушки Ольги, сделать это можно, если ребёнок пройдёт через огонь. Для этого, рассказывает Сергей, сооружают деревянный трап, под ним разжигают костёр. Сергей стал свидетелем «очищения», когда по трапу пустили шестилетнего мальчика.

— На ребенка надели какой-то плащ. Мальчик прошел по этому мостику, милостью Бога с ним ничего не случилось, — рассказывает Сергей. — Мне было страшно за ребенка. Там полыхало все! Я подошел к матери этого мальчика, но это было бесполезно. «Я горжусь своим сыном, он преодолел себя. Ничего страшного, огонь небольшой», — заявила она мне. Ее ребенок мог получить ожоги, повредить органы дыхания, у него могла быть тяжелая психологическая травма. Об этом никто не думал. Мальчик, было видно, боялся, он подошел, остановился, потом встал на коленки и пополз по трапу. Никто никуда не сообщил... Мастерил этот трап Семен С., даже он признался, что ему было страшно.

После случившегося Сергей решил поговорить с супругой Юлей. Он задал ей вопрос, отправила бы она пройти через огонь своего ребенка. Супруга ответила: «Да». По словам Сергея, такой ответ стал точкой в принятии решения об уходе.

— Я понял, что пора уходить и забирать ребенка из этого дурдома, — признается Сергей. — Я понимал, что жена — адепт до мозга костей. Я ей объяснял, что это секта и нужно уйти. Она отказалась. Я прекрасно понимал, что она уже не может самостоятельно принимать решения.

Но… спустя несколько дней Юлия с ребенком уехала в другой регион. На сегодня Сергей не видел дочь уже три месяца. Дважды за это время мужчине разрешили ненадолго пообщаться с ребенком по видеосвязи.

— В обитель она пока не возвращается. Я оформил официальный развод, — сообщил Сергей. — Я обращался в полицию с теми фактами, о которых рассказал вам, показал им фотографии с костром. Для органов опеки это сигнал, и туда я тоже обращался. Это было 30 июля, срок ответа у них — месяц, пока его нет. Полиция не обнаружила в этом состава преступления.

Сейчас мужчина вернулся в прежнюю семью, но очень беспокоится за дочь. Сергей уже обратился в суд по вопросу родительских прав.

«Тогда волк будет жить вместе с ягненком»

Желая узнать позицию самой «Покровской обители», мы звонили отцу Виктору Харину. Дав объемный комментарий по телефону, его попросили согласовать, а позже полностью изменили, но позвали приехать к ним и увидеть жизнь обители своими глазами.

Мы приехали к длинному забору. На воротах встречает резная надпись «Голубиная поляна», а чуть выше — большой деревянный корабль с парусом, на котором запечатлена птица алконост с человеческой головой. Рядом — расписанная цветами дверь и надпись на ней: «Когда Небо и Земля сочетаются, то спускается роса на Землю. Чего человек не в состоянии устроить». Слева мы увидели целую картину с цитатами из Библии: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком. И теленок молодой и лев будут вместе. И малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею. И детеныши их будут лежать вместе. Ибо Земля будет наполнена видением Господа».

Пока мы изучали творчество на стенах и заборах обители, меня окликнул громкий голос. Это был отец Виктор Харин. Рядом с ним шли еще двое мужчин. Мы познакомились. Это были отец Александр Альтмарк и насельник обители Илья Пральников.

Александр Альтмарк сразу взял ход беседы на себя. Много спрашивал, почему мы решили «по клевете» писать про обитель. Илья Пральников предлагал нам более «радостный повод» написать про обитель — как у них преподают боевое искусство, иппотерапию и джигитовку.

Спустя несколько минут мы попали на территорию общины — она действительно очень большая, есть крупное хозяйство: коровы, козы, поросята, огород. Есть крытый манеж, где проходят тренировки на лошадях. Чисто, спокойно, ухоженно.

Вся территория поделена на «улицы», названия любопытные: улица Открытых ушей, улица Добрых поступков. Так придумали дети. Нам провели небольшую экскурсию. Смутило, что почти никого из насельников мы не встретили, было пустынно. Отец Александр Альтмарк пригласил к себе в гости, он занимает небольшую комнатку в частном доме: «У меня очень скромно». В узком комнатушке вместились кровать и полки с книгами. Больше и нет ничего. В середине избы расписанная цветами русская печь.

В первую очередь мы поинтересовались историей с «огненным спектаклем». Насельник обители Илья Пральников ответил, что это был детский новогодний праздник, а не обряд.

— Я участвовал в подготовке этого новогоднего праздника и писал его сценарий. По нему на деревню напал дракон, — рассказывает Илья Пральников. — Дети должны были победить дракона, преодолев свой страх, проявив смелость.

По словам собеседника, испытания для детей разного возраста различались. Мост же по сценарию поджег дракон. Пральников говорит, что это был небольшой помост, пламя, изначально вспыхнувшее сильно, потом утихло. Шестилетнему мальчику, чтобы он прошел по помосту, подарили настоящий несгораемый плащ.

— Мы сделали его из куртки сварщика, — говорит наместник. — Мы все проверяли. Был небольшой огонь снизу и на перилах. Мальчик пробежал по этому мостику, там всего 2,5 метра. После был фейерверк в честь победы над драконом — он запускался из-под помоста. Как из этого можно сделать обряд очищения? Все было безопасно. Вокруг стояли родители, был огнетушитель. Мы две недели готовили этот спектакль.

По словам насельника, позже по заявлению в обитель приезжал инспектор по делам несовершеннолетних. Подробно опрашивали мальчика, беседовали с его мамой.

— Уехали они со словами «условия для ребенка хорошие», — говорит собеседник. — На мой взгляд, помимо развлечений, ребенок должен быть готов к неожиданным ситуациям и не должен теряться, мы живем в частном секторе. Вы знаете, пожар в частном секторе возникает чаще, чем в городских квартирах. Ребенок должен быть готов. Он не должен пугаться.

В разговор вступает отец Александр Альтмарк. Новогодний спектакль он назвал «сказкой, где дети мужественно победили зло». Подробнее священник рассказал и об обители.

— Здесь живут православные люди, в том числе священники. Живут здесь и мусульмане. И любой нуждающийся человек. Он может быть даже неверующим, — рассказывает священник. — Мы долгие годы несли тюремное служение, я и отец Виктор, и люди после выхода из колонии приходили в нашу обитель за помощью и приютом, чтобы адаптироваться. Могли здесь месяц жить, кто-то даже оставался на 15 лет. Люди здесь живут, работают. Какие доходы? Понять суть обители очень сложно. Мы не хотим оправдываться. У нас есть инвалиды, есть семейные. Есть даже парализованный. Мы оказываем духовную помощь. Есть два блаженных, батюшка Виктор — их опекун.

По словам отца Александра Альтмарка, «духовных имен» в обители никто не дает. Но могут дать дружеское прозвище.

— Наш Хальцедон — наивная и чистая душа, его обманули, он остался без квартиры. Он приткнулся к нам. Хальцедон означает «драгоценный камень». Я его так назвал. Его имя Виктор, — говорит священник. — По чистоте своей души он сияет как кристалл. Я не помню, как это рождается. Хотите, наш Хальцедон вам стихи сейчас почитает? Есть у нас девушка, которую среди нас мы зовем Фамарь — а ее зовут Елена. Фамарь означает «пальма». В Библии есть такое имя, мы каждый день о ней молимся, и это дорогой для нас друг. И мы надеемся, что она когда-нибудь разогнется и встанет как пальма. Так к ней и приклеилось Фамарь. Или Старх... Я даже не могу вспомнить, как родилось это имя у нас. Ну в миру есть прозвища, отражающие то или иное качество. Не надо в этом искать тайный смысл. Светел — так родители назвали своего ребенка. Сеяна — одно из древних имен от слова «сеять», «щедро себя отдавать». «Сеяна», кстати, название нашей некоммерческой организации. У нас даже не организация, а семья, жизнь. Мы стараемся, чтобы жизнь была легкой, простой, открытой, в чем-то шутливой. Чтобы не было напряжения, потому что психическое, физическое напряжение достаточно велико. Мы живем одной семьей, это очень сложно.

Что касается организации, о которой говорит Альтмарк, в январе этого года она зарегистрировалась как юридическое лицо — «Кооператив социального развития «Сеяна»». Руководителем этого юрлица является священник отец Александр.

— Есть обычные рабочие с завода. Есть пенсии. Есть натуральное хозяйство, животные. В основном люди здесь живут своим трудом. И еще, наверное, вам это сложно объяснить, плюс скромная жизнь, — говорит священник. — Ничего сверху не падает. Все добывается своим трудом.

Многие наши вопросы вновь и вновь переводили на описание личности и неподобающего поведения Сергея — «он бросил семью, пал в грехе». Мы попросили встречи с матушкой Ольгой. Ее пригласили в общую комнату — просторную молельную. Здесь много икон, духовной литературы, на полу — тканые вручную половички, в углу — приставленное к стене большое вырезанное из дерева распятие Христа, на полке взгляд выхватывает книгу под названием «Христос в русской поэзии». По словам наших собеседников, именно здесь проходят общие встречи обители. На пороге появилась матушка Ольга — женщина средних лет в плотно завязанном на голове платке, теплой вязаной кофте и цветастом платье в пол. Тихим тягучим голосом она завела рассказ о том, как появилась обитель, что это акт подвижничества. Женщина говорила больше часа. Пришлось мягко подвести разговор к концу.

О своей роли в обители матушка Ольга сказала очень скромно: в общине она проводит тренировки по боевому искусству, волю Бога не транслирует, ни жен, ни имена не назначает.

— Ни один человек, ни я, ни вы, не может транслировать другому человеку линию его жизни. Это выбор каждого из нас. Я считаю, что не следует преувеличивать значимость, это очень опасно, и в православии есть предупреждение о том, что очень опасно преувеличивать значимость того или другого человека. Моя значимость была преувеличена, — считает матушка Ольга. — Для большинства людей склонность к страхам и преувеличению характерна, но это неадекватно. В обители каждый занимается тем, на что его благословили. Меня в обители благословил батюшка на преподавание боевых искусств. Я отвечаю только за это. Каждый день у меня несколько часов тренировок. Кроме боевого искусства, я ничего не понимаю и не знаю.

Как признается матушка Ольга, многие люди в обители просят приюта и помощи. По словам Ольги, это миссия их обители. К ним обращался вышедший из тюрьмы человек, отсидевший по тяжелой статье — за убийство. Работы не находит, «в миру» его не принимают. Но в обители такие люди находили помощь. К общине обращалась девушка, которая находилась на грани самоубийства, а здесь получила поддержку, крышу над головой, образование и семью.

— Все это реальные живые истории! Отец Александр и матушка Галина продали свои квартиры, чтобы на эти деньги мы купили здесь первый дом. И они открыли свои двери для всех. Принцип обители — сложный: довериться такому чувству, как дружба. Это редкое явление в мире. Доверить друг другу свою жизнь, свои потребности. Здесь можно жить как в раю, потому что о тебе заботятся, — резюмирует Ольга. — Прошло уже 30 лет, и мы видим, что не очень безопасно открывать: приходят ведь не только добрые люди. Придут и воры, и убийцы. И мы пострадали от некоторых таких людей, которые пришли из тюрем. Это наш горький опыт. У некоторых мы так и не увидели возвращения совести. Не каждый может перестроиться из своего преступного мышления. У нас есть четыре нехороших примера, кто-то вернулся обратно в тюрьму. Раньше мой ресурс идеализма был очень большой, я их защищала. Сейчас я стала осторожнее.

Нашу встречу предлагают закончить. Пока идем обратно по территории обители, отец Виктор срывает для нас яблоки — «в этом году хорошие выросли».

После беседы в молельной комнате наши спутники как-то расслабились, общались с нами веселее и охотнее. С удовольствием провели в конюшню. Выступление по джигитовке (скачки на лошади, во время которых наездник выполняет акробатические трюки) — гордость для Ильи Пральникова. Мужчина показывает детские грамоты и благодарности за выступления. Их много. На территории обители обустроили даже сад — благо места много. Разбили цветники, выложили декоративными булыжниками дорожки. Гулять, признаться, здесь приятно. Где-то вдалеке осталась суета города. Но всё же здесь мы были явно не очень желанными гостями. В конце отец Виктор настоятельно попросил вновь согласовать их позицию и «написать правду».

Мы будем следить за развитием ситуации.