В Мотовилихе жители восстановили еще один дом соцгородка. Рассказываем историю «города-сада»

Дом на Уральской, 75, очистили от старой грунтовки, и под ней открылась стильная кирпичная кладка. Именно так выглядело здание в 1929 году, когда его только построили. Реконструкция стала не первой для соцгородка: дома в этих кварталах, спроектированные архитекторами немецкой школы «Баухаус», несколько лет восстанавливают жители.

Рассказываем историю соцгородка: как, кто и для чего его строил и как сегодня жильцы борются за его восстановление (для этого они выбрали специальную форму правления, но понадобилось 13 лет судов).

«Город-сад»

В соцгородок входят три квартала. Первый построили в 1920–30-е годы по проекту Ленмастерских. В них работал известный архитектор Ханнес Майер, возглавлявший школу «Баухаус» и эмигрировавший в то время из Германии в СССР вместе с коллегами.

Мы прогулялись по городку, его двору, рассмотрели каждый дом. Это целый ансамбль из восьми однотипных трехэтажных домов. Часть из них уже полностью отремонтированы — белой краской на фоне кирпичных стен выделены декоративные элементы, а новые коричневые рамы воссозданы по рисунку старых окон. Несколько домов еще продолжают ремонтировать — на них следы старой штукатурки, на окнах — рассыхающиеся ставни.

В просторном дворе — порядок и чистота, в его центре возвышается огромный деревянный корабль, построенный для детей, недалеко от него — лавочки.

Об истории городка нам рассказала жительница одного из домов и председатель совета Рабочего поселка Анастасия Мальцева.

— В 1920-е годы на Мотовилихинском заводе была большая текучка кадров, и, чтобы его сохранить, нужно было как то-то заманить сюда инженерно-технических работников, — объясняет Анастасия. — Первый антикризисный директор завода Василий Чекмарев предложил построить целый жилой комплекс для того, чтобы заполучить инженеров и специалистов высокого уровня. И им это удалось. На территории бывшей пашни решили строить первый комфортабельный каменный квартал Перми нового типа.

Разрешение на возведение комплекса получили в 1926 году, в том же году был готов проект и началась стройка. Специально для нее на заводе открыли цех по изготовлению особенно прочных кирпичей — в материал добавляли чугунный шлам.

— Проект задумывался как город-сад, поэтому во дворе этого комплекса были яблони, — продолжает Мальцева. — Эта концепция предполагала некую гармонию между домом, где жил человек, и окружающим пространством. Поэтому рядом были детский сад, техникум, больница, во дворе — игровая площадка, которую тогда называли «детский манеж», и прекрасный яблоневый сад.

Одновременно заложили восемь домов: вдоль улиц поставили длинные леса с вышками, по которым поднимали наверх грузы. Строительный материал поднимали вверх вручную, плиты перекрытий заливали на месте. По рекомендации немецких архитекторов использовали голландскую кладку. Перекрытия в домах сделали сводчатыми, за счет чего они крепче обычных и менее звукопроводимы.

За два года построили квартал между улицами Уральской, Индустриализации (тогда она называлась «За Индустриализацию»), Лебедева и Циолковского. За последующие годы — соседние. Тот, в котором находилась гостиница, заканчивали уже в 1943 году.

На верхней части дома 75 на Уральской в декоративных медальонах сохранилась дата создания — 1929 — и аббревиатура МЗМ — Мотовилихинский завод машиностроения.

— Несколько домов в соседнем квартале уже снесли, — рассказывает активистка. — Причем, когда пытались снести первый дом и пригнали «клин-бабу» — машину с бойным шаром, она не смогла с ним справиться — дом остался нерушим. После этого его пилили болгарками, газорезками, ну и в итоге снесли. Нам удалось отстоять территории на месте этих домов под школу, так как в Мотовилихе с ними большая проблема.

Фонари, корабль и граффити Жунева

Яблоневый сад, о котором рассказывает Анастасия, с годами погиб, в советское время здесь посадили тополя.

— Мы их называли «адские тополя», так как их ветки периодически падали на машины и чуть ли не на людей. Их убрали бульдозером, и сейчас возрождаем яблоневые посадки. Оставили, правда, один старый тополь, на нем хотим сделать домик на дереве.

В «детском манеже» с 1930-х годов остались качели, их не убирают как память, а на месте самой площадки построили огромный деревянный корабль. Во дворе был фонтан, но от него ничего не осталось, и жители планируют со временем построить новый.

— На это понадобится много сил и времени и, возможно, вторая часть моей жизни, — шутит активистка.

В центре двора — площадка со скамейками, которые поставлены по типу летнего театра. На электробудке — граффити Александра Жунева с изображением соцгородка, нарисованные по фотографии 30-х годов. Мастерская Жунева была в одном из подвалов домов.

Вокруг площадки — чугунные фонари 1935 года. Активистам их передали во время строительных работ на территории Грачёвской больницы.

— Когда рядом с ГКБ № 4 начали ремонт, эти старые фонари убрали, — объяснила Анастасия Мальцева. — Руководители больницы, уточнив в Центре охраны памятников, что они не представляют исторической ценности, позвонили мне и предложили: «Возьмете в городок?» И я согласилась. Позже сделаем еще несколько по этим образцам.

Крышки на канализационных люках тоже исторические, на них нанесена надпись «ГК. Профшкола». Как объяснила Анастасия, в соседнем квартале была школа рабочей молодежи, по инициативе профсоюза которой они и были изготовлены.

Жители смогли сохранить и все исторические таблички на домах, на многих из них указаны инвентарные номера Мотовилихинского завода.

13 лет и много судов

Возрождение городка было бы невозможно, если бы его жители не проявили личную инициативу. Из трех форм возможного управления — УК, ТСЖ и «Непосредственно управления» — они выбрали последнюю. У каждого дома — свое управление. Такой вариант позволяет жильцам самим собирать деньги на текущий ремонт, ресурсники не могут взыскать долги с дома, а только индивидуально с собственников квартир.

Реконструкция каждого дома стоит 20–25 миллионов рублей, а всех восьми домов — более 160 миллионов рублей. Их выделили из городского бюджета, но добиться ремонта жители смогли через суды, потратив на это 13 лет.

— Согласно 16 статье закона о приватизации, нашим управлениям должны были передавать квартиры либо в доме, который не нуждается в капитальном ремонте, либо отремонтированные. А в нашем случае дома были страшными и старыми, — говорит Анастасия. — И мы пошли судиться. Начали с дома на Циолковского, 1. Суд встал на нашу сторону и принял решение, что муниципалитет города Перми обязан его отремонтировать. По всем остальным домам мы также выиграли дела у городской администрации. Но на этом всё не закончилось — мэрия не торопилась начинать ремонт, поэтому пришлось возбуждать уголовные дела. Выполнять работы ее представители начали только через исполнительное производство.

Четыре директора завода

В соцгородке жили директора Мотовилихинских заводов. Чтобы сохранить память о них, активисты повесили мемориальные таблички на фасадах домов.

В доме по Циолковского, 7, жил сам инициатор стройки соцгородка Василий Чекмарёв. Директор был в оппозиции — активно выступал против идей власти. Арестовать как «политического» его побаивались из-за дружбы с Розалией Землячкой. Поэтому в 1929 году его обвинили во взяточничестве и приговорили к десяти годам концлагерей.

Продолжил директорство и строительство городка его преемник Петр Премудров, он активно создавал инфраструктуру в Рабочем поселке. Именно при нем открыли детскую техническую станцию, построили лечебницы, поликлиники, гостиницы, появились кинотеатры, клубы и музыкальный техникум. В 1937 году Премудрова арестовали и обвинили в троцкизме, а в 1938 году расстреляли. Чекмарёва тоже расстреляли в 1937 году по той же статье.

Еще один директор, которому посвящена мемориальная табличка на доме 11 по улице Циолковского, — Абрам Быховский, сменивший на посту директора Чекмарёва и руководивший заводом в годы войны. При нем завод освоил изготовление новых видов орудий, которыми снабжал фронт. Он заботился о рабочих завода, в одном из цехов по его инициативе запустили производство брезентовой обуви на деревянной подошве, которую бесплатно раздавали сотрудникам. Умер он в 1972 году.

Еще один легендарный директор завода Виктор Лебедев возглавлял предприятие с 1952-го до 1976 год. При нем началась реконструкция цехов, внедрили новые технологии, в том числе вычислительные, а продукцию завода начали продавать за рубежом. По его инициативе при заводе построили ДК Ленина, дворец спорта «Молот» и создали одноименную хоккейную команду. Его именем в соцгородке назвали улицу, а на торце дома на Лебедева, 7, в котором он жил, разместили памятную доску.

Рояль занесли через окно

В доме по улице Циолковского, 13, прошло детство и юность композитора Евгения Крылатова. Как рассказывал еще при жизни сам композитор автору публикации, его семья была вынуждена переехать из деревянного дома в Лысьве в Пермь. Мальчик часто кашлял, и врачи порекомендовали его родителям сменить плохо отапливаемый дом на городскую квартиру. Отец и мать устроились работать на завод, на котором они получили квартиру в соцгородке. Они были очень музыкальными людьми: еще в Лысьве его отец на первую зарплату купил скрипку, мать пела, а в доме всегда было много пластинок. Маленький Евгений хорошо чувствовал музыку, иногда его заставали дирижирующим перед радио.

Когда мальчика отдали в музыкальный кружок, денег на пианино не было, поэтому первые упражнениями он «проигрывал» на бумажной клавиатуре, вырезанной из «Самоучителя игры на фортепиано». На время местное управление культуры выделило мальчику рояль. Это был инструмент старой конструкции, струны в нем располагались прямо, поэтому рояль был огромным. Евгений назвал его «черный крокодил». И только позже его маме удалось купить небольшой рояль у женщины, эвакуированной из Ленинграда. Она не смогла расплатиться за него полностью, поэтому часть стоимости отдала вещами.

— Крылатов часто приезжал в Лысьву и Пермь и как-то заглянул во двор своего детства, — рассказывает Анастасия. — Он стоял с журналистами перед большим окном своей бывшей квартиры, рассказывал и показывал жестами, как грузчики не смогли внести огромный рояль-прямострунку в подъезд и были вынуждены выставить раму и внести его через окно. Во время разговора вышла строгая хозяйка квартиры и сделала замечание — мол, нечего перед ее окнами руками размахивать. И уже потом, когда ей рассказали, кто это был, она посетовала, что не смогла узнать в незнакомце Крылатова.

Осенью прошлого года жители соцгородка отметили его 90-летие и заранее приглашали на праздник Евгения Павловича. И тот, несмотря на болезнь, обещал приехать, но не дожил — он умер 8 мая 2019 года.

Восстановление квартала полностью еще не закончилось, на нескольких домах остается закончить ремонт фасадов, сменить рамы. Анастасия Мальцева и жители соцгородка хотят создать и зарегистрировать на территории квартала музей, который могли бы посещать пермяки и гости города. И даже планируют построить со стороны улицы Уральской входную группу. Посещение музея будет бесплатным.

Недавно мы рассказывали об уникальной улице в Боровске — микрорайоне Соликамска. Ее проектировал еще один талантливый архитектор «Баухауса» Филипп Тольцинер. Также знакомили читателей со стилем конструктивизм в Мотовилихе.