«Как это можно — про людей забыть?» Пермяк 39 лет проработал на железной дороге — сейчас РЖД продает дом, где он прописан

Иван Васильевич Постаногов всю жизнь проработал на железной дороге. Сначала был электромехаником, потом охранял мост, по которому через Каму следуют поезда. От работы мужчине выдали квартиру — маленькую, в старом деревянном домике на самом отшибе. Но и это совсем не шикарное жилье 73-летний пермяк может потерять. «Российские железные дороги» выставили на продажу здание, в котором прописан он и его семья.

О том, что РЖД продает объекты, где прописаны люди, редакция 59.RU узнала из объявлений. Они были опубликованы на Avito и в разделе «Недвижимость» на официальном сайте компании РЖД. На продажу выставили три дома с людьми: два — в районе железнодорожного вокзала Пермь-2 и один — в Чусовском округе. Во всех случаях в тексте объявлений было сказано, что объекты зарегистрированы как нежилые, но у них есть обременения — там прописаны и живут люди, которых в документации о торгах называют «третьими лицами».

Редакция 59.RU нашла людей, живущих в домах, ставших железнодорожникам ненужными, и узнала их истории.

Ивану Васильевичу Постаногову 73 года. Всю свою жизнь он проработал на железной дороге. Сначала был электромехаником, а потом перешел на работу во 2-ю военизированную охрану Свердловской железной дороги — она охраняла территорию у железнодорожного моста через Каму на левом берегу.

Как объясняет супруга Ивана Васильевича Маргарита Ивановна, новая работа была менее оплачиваемой, но муж предпочел ее, поскольку там давали жилье. Так, в 1982 году семья Ивана Постаногова, в которой к тому времени уже было двое детей, получила двухкомнатную квартиру площадью 42 квадратных метра в деревянном доме № 3 на улице с затейливым названием Мостопоезд 452 (сейчас на картах у этого здания другой адрес — улица Дзержинского, 73).

У Постаноговых есть все документы, которые подтверждают права на проживание — копия ордера (говорят, оригиналы потребовало сдать руководство одной из структур железной дороги), решение исполнительного комитета Дзержинского районного совета народных депутатов о выделении служебного жилья и так далее.

Маргарита Ивановна вспоминает, что и во времена ее молодости это место в микрорайоне Заимка, огороженное забором от остального города, считалось отшибом — рядом с режимным объектом и расположенными на его территории домами не было ни магазинов, ни школ, а до трамвайной остановки нужно было идти по промзоне. Особых удобств в квартире тоже не было — водоснабжение не предусмотрено, отопление печное. Но семья не унывала, потому что работодатель позиционировал это жилье как временное и обещал дать квартиру в благоустроенном доме.

— Тем, кто жил в этом доме до нас, выдали благоустроенную квартиру. Другим соседям тоже, но на нас процесс остановился — начались 90-е годы, — объясняет Маргарита Ивановна.

Так Постаноговы остались в деревянном домишке. Спустя 10 лет работы в охране Иван Васильевич вернулся на должность электромеханика. В 2008-м, за год до 60-летия, когда он мог бы выйти на пенсию по возрасту, мужчина уволился. Причиной стали проблемы со здоровьем — Иван Постаногов получил вторую группу инвалидности. Через несколько лет группу изменили на третью.

В 2012-м году семье предложили освободить квартиру, расположенную на охраняемой территории, и съехать в общежитие.

— Им предлагали комнату в общежитии на Детской, 4. Свекры отказались, потому что в доме у них две комнаты и кухня, а там была бы одна комната на всю семью. А еще на первом этаже этого общежития просто плавали фекалии. Вскоре общежитие признали аварийным, — рассказывает невестка железнодорожника Елена.

Так и не дождавшись нормального жилья, Постаноговы решили приватизировать хотя бы эту квартиру в деревянном доме. Они (тогда в квартире были прописаны шесть человек — Иван Михайлович, Маргарита Ивановна, их сын, дочь и две внучки) наняли юриста и обратились в суд. Но суд отказал им в удовлетворении иска, поскольку прислушался к доводам РЖД о том, что квартира выдавалась как служебная и только на период, пока Иван Васильевич работает на железной дороге. Более того, суд решил, что это жилье в Заимке в принципе не подлежало приватизации.

«Согласно статей 2 и 4 ФЗ "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" <...> не подлежат приватизации жилые помещения, находящиеся в аварийном состоянии, в общежитиях, в домах закрытых военных городков, а также служебные жилые помещения, за исключением жилищного фонда совхозов и других сельскохозяйственных предприятий, к ним приравненных, и находящийся в сельской местности жилищный фонд стационарных учреждений социальной защиты населения», — сказано в решении суда.

Также суд уточняет, что собственник жилого помещения может перевести его из служебного в социальное, но это его право, а не обязанность.

В суде представители РЖД сообщили, что в 2003 году распоряжением Министерства имущественных отношений РФ, Федеральной энергетической комиссии РФ, Министерством путей сообщений РФ дом, где прописаны Постаноговы, передали в качестве вклада в уставной капитал ОАО «РЖД». В документе объект фигурирует как 1-этажное здание военизированной охраны № 2. Но когда недвижимость незаметно для жильцов претерпела такие изменения, так и осталось непонятным.

Обжаловать решение Постаноговы не стали, ведь судебные тяжбы — дело дорогое. Из квартиры их не выставляли, но постепенно начали создавать почти тюремные условия, жить в которых невозможно. Невестка Ивана Васильевича Елена говорит, что семью «выкуривали» из дома.

— Это закрытая территория, но раньше жильцам можно было свободно ходить туда и обратно, гостей привести, — говорит Елена. — Потом решили, что это охраняемый объект и пускать будут только тех, кто там прописан. Но, извините, полсемьи там прописано, а вторая половина не прописана. То есть мне уже туда зайти нельзя. Мы же [с мужем] не будем жить отдельно. Значит, мы вынуждены переехать и жить в другом месте.

Сейчас Елена и ее муж Андрей (сын Ивана Васильевича) живут в съемной квартире. Оставить дом пришлось и Постаноговым-старшим. Они, как могли, поддерживали его, но в конце концов не смогли больше мириться с перемерзающим в холода водопроводом (его проложили сами жильцы), наличием только технической воды и другими проблемами.

— Потому что, чтобы зайти, человеку нужно прийти с одним паспортом в руках, показать, что он там прописан. Тебя на камеру снимут, металлоискателем проверят, — объясняет 59.RU Елена. — Заносить ничего нельзя — колюще-режущее и так далее. То есть если сломается нож, занести новый нельзя. Если сломалась стиральная машинка или котел отопления (его установили Постаноговы, изначально в доме было только печное отопление. — Прим. автора), то ты их, пожалуйста, выноси на руках за ворота, потому что [на автомобиле на территорию] заехать нельзя. Человека, чтобы отремонтировал, на территорию тоже не пускают. Скорую тоже не пустят — до ворот идите пешком. Даже если вы умерли, всё равно вставайте и идите.

На наследство, оставшееся от родителей Ивана Васильевича, они с Маргаритой Ивановной недавно купили квартиру в Краснокамске. Также в доме у моста жила дочь Постаноговых со своими двумя детьми, но и они были вынуждены съехать и купить квартиру в ипотеку.

Сейчас в доме на Мостопоезде 452 Постаноговы живут только летом, а в другое время года приезжают на выходные. О том, что здание, где они прописаны, продают, семья узнала из публикации 59.RU — никаких извещений от РЖД они не получали.

— Они, может быть, и сообщали, но письма не носят, никакая почта давно не доходит, — рассказывает невестка железнодорожника.

Вышло так, что Иван Васильевич всю жизнь отдал железной дороге, охранял от опасностей мост через Каму, но за 39 лет работы не заслужил ни благоустроенного жилья, ни даже квартиры в старом деревянном домишке — его выставили на продажу, назвав пенсионера «обременением» и «третьим лицом».

К сожалению, письменных обещаний руководства железной дороги дать Ивану Васильевичу квартиру для постоянного проживания нет — все заявления об этом были устными.

— По-видимому, нам уже квартиры дали, раз там нежилое теперь помещение, — иронизирует Маргарита Ивановна. — Я думаю, что кто-то живет в наших квартирах, потому что быть такого не может, как это можно — про людей забыть? Люди живут, а их дома в нежилое переводят! Но ведь администрация давала как квартиры…

Узнав из публикации 59.RU о том, что РЖД продает дом, где они прописаны, Постаноговы начали готовить письма в администрацию президента, прокуратуру и уполномоченному по правам человека в России. Они хотят либо отстоять квартиру в деревянном доме и стать ее владельцами, либо получить другое жилье. Приобретать здание на торгах (стартовая цена — 340 тысяч рублей) семья не планирует, потому что продают только строение, а не землю под ним.

— Если купим, нам скажут — забирайте свои дома и идите спокойно с нашей территории, уносите их куда ходите, — считает Маргарита Ивановна. — Это же территория железной дороги. Вот в чем проблема-то.

По-соседству с квартирой Постаноговых, в похожем деревянном доме (на карте он обозначен как Дзержинского, 62) прописаны и живут Александр Исаев (по просьбе героя мы изменили его имя. — Прим. автора) и его пожилая мама. В 1991 году квартиру у моста дали его ныне покойному отцу-железнодорожнику.

— Я не знаю, временное это было жилье или постоянное, потому что ордера и других документов у меня не сохранилось. По словам родителей, ордера в свое время собрал начальник охраны. Говорили, что это временно, потом ордера вернут обратно, но этого так и не произошло. Копии я не снял — был слишком молод, не догадался, родители тоже не сообразили.

Александр говорит, что его супруге и ребенку не разрешали приходить в дом из-за того, что они не прописаны в нем, но путем длительной переписки с руководством РЖД он смог добиться, чтобы членов семьи пускали домой.

По словам мужчины, около четырех и около двух лет назад РЖД присылала ему письма. В них компания предлагала купить дом, но сумму не называла. Исаев на эти бумаги ничего не отвечал. Он не планирует реагировать и на то, что дом, где он живет (другого жилья у семьи нет), выставили на торги со стартовой ценой 425 тысяч рублей.

— Ни один человек в здравом уме это не купит — дом продают без земли, да еще и с обременением в виде прописанных людей, — уверен Александр.

Еще один житель дома РЖД, выставленного на продажу, — Сергей Николаевич. Мужчине уже за шестьдесят. Жилье на разъезде Вереинском в Чусовском округе выдали его отцу, который был начальником местной станции, еще в 1958 году.

Квартира, где прописан и живет Сергей Николаевич, расположена в одноэтажном деревянном доме. Помимо семьи нашего героя, раньше здесь жили еще две, но сейчас эти квартиры пустуют.

Документов на квартиру у Сергея Николаевича нет — только штамп о прописке в паспорте. Мужчина говорит, что все бумаги на жилье «в поселковом совете в [соседнем рабочем поселке] Калино».

— В том году из РЖД прислали письмо, где было сказано — покупайте дом по рыночной цене или мы продадим его другим людям. Я сказал, что согласен, но больше никаких писем по этому поводу не было, — рассказывает 59.RU пенсионер.

По словам Сергея Николаевича, в 90-х, когда его отец еще был жив, РЖД предлагала семье переехать в квартиру в Чусовом, но родители отказались, потому что дом был старый и подниматься в жилье на пятом этаже без лифта им было бы тяжело.

Сейчас Сергей Николаевич не требует от РЖД никакого альтернативного жилья — он просто хочет, чтобы ему дали жить в доме на разъезде Вереинском, к которому он прикипел душой, и не продавали его никому другому.

— Я думаю, меня хотят отсюда выжить и дом снести, — сетует пенсионер.

При каких обстоятельствах дома, где они живут, стали числиться в документах как нежилые, ни Александр, ни Сергей Петрович не знают.

Торги по всем трем объектам — двум домам в Перми и одному в Чусовском округе — признаны несостоявшимися — на них не подали ни одной заявки. Но в отношении последнего объекта они объявлены вновь. Заявки принимают и на покупку здания из восьми помещений в Кунгурском округе, где также прописаны люди — за дом площадью 226,7 квадратных метра просят 380 тысяч 400 рублей.

Редакция 59.RU попросила РЖД объяснить, когда и при каких обстоятельствах дома, где живут семьи железнодорожников, стали официально нежилыми. Также мы попросили компанию рассказать, почему людям не разрешили приватизировать служебное жилье и не предоставили ему достойную замену.

— Указанные в запросе здания входят в состав непрофильного имущества ОАО «РЖД» и подлежат реализации. Они имеют и всегда имели статус нежилых. По одному из зданий — в городе Чусовом — был получен отказ муниципальных органов в переводе здания в статус жилого, — прокомментировали в пресс-службе Свердловской железной дороги. — В 70-е, 80-е и 90-е годы прошлого века с учетом обстоятельств и производственной необходимости четверым работникам железной дороги было предоставлено право проживания в этих зданиях. С зарегистрированными в зданиях гражданами неоднократно проводились переговоры на тему продажи им данных объектов. Ввиду их отказа, здания были выставлены на торги. Дарение объектов от юридических лиц физическим лицам законодательством не предусмотрено. В соответствии с положениями действующего законодательства, в случае продажи зданий, в которых зарегистрированы третьи лица, право пользования имуществом сохраняется за проживающими в нем гражданами.

Еще одно письмо мы адресовали юристам — они рассказали, правда ли служебные квартиры нельзя приватизировать и есть ли у семей железнодорожников перспективы добиться от РЖД другого жилья.

— Законодательство действительно запрещает приватизацию служебного жилья, — ответил 59.RU адвокат, партнер, один из основателей Адвокатского бюро «Ахметов, Хозяйкин и Партнеры» Иван Хозяйкин. — Организация, которая владеет жильем, может перевести его в социальный фонд и тем самым разрешить приватизацию, но это ее право, а не обязанность. На мой взгляд, решение суда вполне корректное. Шансы на успех при его обжаловании я оцениваю как минимальные.

Кроме того, мы направили запрос в администрацию Перми и попросили объяснить, могут ли пермяки претендовать на муниципальное жилье. Мы опубликуем ответ, когда получим его.

UPD. После публикации 59.RU о том, что РЖД продает дома, в которых прописаны и живут люди, Пермская транспортная прокуратура начала проверку. Ведомство выяснит, законно ли здания выставили на продажу.

Ранее пермячка с четырьмя детьми пожаловалась, что ее выселяют за долги из единственного жилья.