Не давали гулять с парнями — сожгла дом. Школьницу в Горнозаводске судят за попытку убить родителей

В ночь на 28 января 2019 года в маленьком посёлке недалеко от Горнозаводска произошёл пожар, из него чудом смогла выбраться семейная пара. Как оказалось, возгорание не было случайным — дом подожгли. И не кто-нибудь, а их родная дочь. Как уже позже стало известно следствию, у неё была конкретная цель — она хотела убить родителей. Мы съездили в Горнозаводск и поговорили с родителями, родственниками, знакомыми и соседями семьи и узнали подробности этой истории.

Дом, в котором жила семья, сегодня — куча сгоревших конструкций, нет крыши, дверей, все придомовые постройки превратились в уголь. Когда-то здесь было две квартиры, во второй половине дома жила соседка-пенсионерка. Её половина пострадала, но хотя бы стоит на месте. На половине семьи Ивановых жили пенсионеры Светлана и Александр и их 17-летняя дочь Юлия (все имена и фамилии изменены. — Прим. ред.).

По словам соседей, совсем недавно Светлана и Александр сделали ремонт, положили линолеум, поменяли окна, купили новый холодильник. Внутри всё в копоти, но видно, что здесь была кухня — валяются керамическая плитка, металлические чашки. А здесь была детская — стоят компьютерный стол, диван, комод. Валяются обгоревшие кусочки тетрадей, планшет.

«Она завидовала ребятам из детдома, потому что их постоянно возят на море»

На улице нам встретились девочки, идущие из школы. Одна из них оказалась двоюродной сестрой Юли, девочки, которая подожгла дом.

— Она с детства была тихой какой-то, дома в основном сидела, — рассказывает девочка. — Потом начала общаться с ребятами из детского дома, которые на лето приезжают сюда. Вон по соседству стоит дом, как бы дача детдома. Они ей рассказывали, что их на море постоянно возят, покупают всё новое, что они захотят. И Юля им завидовала, нам потом рассказывала, что тоже хочет в детдом.

По словам девочек, Юля только с ними и общалась. А после 9-го класса поступила в техникум в Горнозаводск учиться на маляра. Ездила туда на учёбу и продолжала общаться с ребятами уже там. Стала убегать из дома, курить, общаться с парнями и даже, говорят, выкладывала в соцсеть не очень пристойные фотографии. При этом, по их словам, Юля часто говорила о том, что не любит своих родителей. Они же её баловали, покупали приличную одежду, мобильные телефоны (старые она либо теряла, либо отдавала кому-то), новый велосипед, планшет.

— Я никогда не видела, чтобы родители её били, ничего такого не было, — говорит родственница. — К тёте Свете приходишь — всегда чаем напоит, расскажет что-нибудь, спокойно жили тут. Ну так, бывало, прикрикнет на Юлю, но за дело — она творила же постоянно что попало. Вон перед пожаром завела парня какого-то взрослого, 25 лет ему, и всё к нему убегала с ночёвкой, родители искали её.

Соседи все как один подтвердили, что семья нормальная, не пьянствовали, особо не ругались. Матери около 60 лет, пенсионерка, ухаживала за домом. Отцу почти 70, но подрабатывал то на пилораме, то ещё где-то. Но «дочка у них, правда, неадекватная какая-то».

«Нам повезло, что я не спала, а стирала вещи в бане»

Сейчас погорельцы живут у своих родственников, в дачном домике. Стучимся. Дверь открывает папа — Александр. На нашу просьбу поговорить о дочери отвечает: «Да что уж тут теперь разговаривать». Проводит нас в дом. Пока Светлана готовит чай с угощеньем, осматриваем небольшой дом. Это типичная дача, здесь две комнаты, мини-столовая и кухня — их разделяет печка. В доме тепло — вчера топили. В дальней комнате на кровати накиданы вещи: куртки, кофты, шапки. Их принесли соседи — у семьи сгорело абсолютно всё. В центральной комнате стоят диван, стенка, телевизор. Отец сидит в кресле, задумчиво глядит в окно. Весь последующий разговор он слушал и периодически кивал, соглашаясь. Светлана налила чай и начала рассказывать про ту ночь.

— Я ночью в час где-то в баню пошла вещи стирать, — рассказывает 59.RU Светлана. — Всегда поздно хожу туда, потому что печку поздно топим: пока еду приготовила, пока посуду помыла, дочери вещи приготовила-погладила. Было тихо, спокойно. Папа у нас спать лег, и Юля легла. Я посмотрела — не ворочается, не крутится, думала, спит уже.

Светлана рассказывает: когда она стирала, в бане заморгал и потух свет, запахло горелым.

— Выглянула на улицу — а у меня уже веранда вовсю полыхает, и крылечко, и крыша, и сбоку! Не знаю, что делать: или одеваться, или бежать. Думаю, они же у меня спят там! Раздетая полетела, на крылечко забегаю, подбегаю к двери второй — она ещё не горела, а там на двери замок большой висит! Его папа раньше на гараж вешал, он сто лет у нас уже на полочке лежал над окошком, никто его не трогал. И вот он висит на двери. Я сообразить-то никак не могу, откуда он тут, его же просто скинуть надо! Растерялась. Дверь пинаю, кричу: «Саша, Саша!». Смотрю, а он в окошко вылезает из кухни: там низко. Кричит: «Я здесь!». Я ему: «А где Юля-то?». А он говорит: «А её дома нет. Я, как проснулся, сразу к ней в комнату кинулся — нет её». Я сразу поняла, что пожар — её работа. Она потом следователю говорила, что ночью не видела, что меня на кровати нет, думала, что мы с папой спим. Нам повезло, что я стирала.

Семья пыталась тушить пожар своими силами — закидывали снегом. Позвонили пожарным, прибежали соседи… В итоге тушить было нечего — сгорело всё. Приехавшая полиция начала искать Юлю, нашли её в соседнем селе. Она бродила там в осенних вещах, в рюкзак из дома собрала документы и косметику.

«Я уже не маленькая! Не хочу с вами, стариками, сидеть!»

Родители Юли признают: девочка взбунтовалась не внезапно. Проблемы в семье начались, когда Юле исполнилось 15 лет. Тогда на дачу детдома начали приезжать мальчики её возраста.

— Она стала долго гулять, мы её ходили по посёлку искали, — говорит мама Юли. — И вот у неё был новый велосипед, она давала мальчикам кататься, а они втроём на него залезали и ломали почти. Я ей запретила давать другим велосипед, а она всё равно отдала. Я пошла на улицу, забрала его. Смотрю — они резиновую деталь с руля потеряли. Я нашла дочь, подтолкнула её, говорю: «Иди ищи». Она ушла. А вечером к нам приехала машина полиции, в ней — дочь. И мне говорят: «Ваша дочь заявила, что вы испинали её ногами, шесть раз пнули». Я была в шоке! Я не пинала её, да, подтолкнула один раз, это все видели. Нас забрали, поехали снимать побои. А их, естественно, не было, даже медсёстры её ругали: «Где побои-то? Почему врёшь?». А она кричала: «Я хочу в детский дом жить!». Мальчик у неё там был, учился с ней, всё лето она с ним гуляла.

Девочка настояла на своих показаниях. В итоге в отношении родителей возбудили административное дело, выписали штраф — пять тысяч матери и пять тысяч отцу.

С тех пор пошло как по накатанной. Юля постоянно сбегала из дома, пропадала то на ночь, то на несколько дней.

— Когда это произошло в первый раз, я поехала в техникум её искать, — рассказывает мать. — Нашла её там, а она сидит такая грязная, вонючая, с похмелья! Разговаривать толком не могла. Мне до того стыдно было!

Потом, по словам матери, девочка завела себе друга в Чусовом (познакомились в интернете, разговаривала с ним часами) и снова сбежала — рванула на попутках без денег, без вещей, сразу после учёбы. Родители обратились в полицию, Юлю искали четыре дня. И таких историй были десятки. Родители каждый раз обращались в полицию, сами искали. Находили у разных парней из соседних сёл, возвращали домой.

— Ей это не нравилось, она всё время кричала: «Что вы за мной бегаете? Я уже не маленькая! Не хочу с вами, стариками, сидеть!» — рассказывает Светлана. — Ну, мы действительно её поздно родили...

После очередного побега, когда девочку нашли пьяной, родители отправили её лечиться в наркологию в Пермь. Вместо месяца она пролежала там три недели и написала отказ от лечения. И как только приехала домой, в этот же день сбежала снова.

Последние события развивались уже непосредственно за несколько дней до пожара. У девочки появился довольно взрослый молодой человек — ему 25 лет, живёт в соседнем посёлке. По словам местных жителей, он нигде не работает, часто пьёт. К нему она последнее время и сбегала.

Психологи, к которым неоднократно обращались родители Юли, снова дали направление в стационар в Пермь, но уже не в наркологию, а в психоневрологический диспансер. Её нужно было везти туда на консультацию 31 января 2019 года. Девочка отказывалась.

— А зачем она туда поедет, если ей тут гулять надо? Конечно! Её же там лечить будут долго, а тут с другом можно пить, веселиться, — говорит Светлана. — Но мы как-то договорились с ней, что раз уж сделали нам электронную запись, то съездим. Должны были на машине ехать через день. Она начала собираться гулять, а я-то знаю уже, что может опять сбежать. Я ей сказала: «Нет, не пойдёшь», вещи зимние спрятала её, так она на меня с кулаками из-за этого набросилась, начала бить. Папа увидел, сказал: «Ты что на мать с кулаками?». Она отстала, и больше мы не ругались. Целый следующий день она просидела дома, смотрела телевизор, никуда не собиралась, гулять не просилась. Всё было тихо, спокойно. А дальше вы знаете, я в баню пошла...

«Она искала в интернете, как избавиться от стариков»

После поджога Юлю поместили в СИЗО в одном из городов Прикамья. Началось следствие. Светлана рассказала, что когда всё произошло, следователи смотрели переписку Юли в соцсетях и историю запросов в Сети.

— Там было введено «Как избавиться от стариков»! — говорит мама Юли. — А в переписке с родственницей она говорила: «Они мне надоели. Я сделаю всё, как мой парень скажет». Но следователи не посчитали это чем-то серьёзным. Хотя, мне кажется, они вместе с парнем-то это и придумали.

Недавно по делу было предварительное слушание. Юля в зале суда улыбалась.

— Да и когда её в посёлок привозили на следственный эксперимент, она тоже улыбалась, я видела, — говорит мать. — Зато следователь говорит, что она во всём призналась, сказала, что правда убить нас хотела, раскаялась, плакала. Ага, плакала. Только вот теперь спустя два с половиной месяца опять вдруг придумала рассказать, что я её якобы била накануне — как раз тогда, когда она на меня набросилась. Делает сейчас всё, чтобы смягчающие обстоятельства были, чтобы срок ей уменьшили. Она мне раньше говорила всё время: «Я всё, что не скажу, — мне верят, а тебе всё равно не поверят». Вот и тут на это же надеется.

— В этих тюрьмах ведь подучивают маленько, как вести себя нужно и что делать, чтобы меньше срок был, — вдруг вступает в разговор отец.

За поджог дома и покушение на убийство Юле может грозить до 10 лет лишения свободы. Это максимальный срок для несовершеннолетних.

— Мне её жалко! То, что молодая, глупая, молодость всю проведёт в тюрьме, — переходит на слёзы мать. — Мне уже сейчас ничего не надо, и жилья нет, обидно. Мы ей ни в чём не отказывали, на последние деньги покупали ей вещи, в кредит вон взяла 23 тысячи, чтобы ей мобильный телефон новый купить. Он тоже в доме сгорел. А кредит мне еще долго платить.

Сейчас семья думает, где жить. В этом доме можно находиться, пока хозяева не приедут. Сосед предложил пожить на его даче, но только 2–3 месяца. В администрации предложили комнату в так называемом «пьяном общежитии», семья отказалась туда ехать. Чтобы купить домик в их посёлке, нужно 150 тысяч рублей, а ссуды Александру и Светлане уже не дают из-за возраста. И в залог нечего дать — недвижимость и все ценные вещи сгорели.