«Хотите липовый мед? Так не рубите липы»: как семья из Перми сделала «Медовое раздолье»

В новом спецпроекте «Маленький, но гордый бизнес» мы будем рассказывать о пермских предпринимателях, которые продолжают свое дело в сегодняшних непростых условиях.

Герои первого выпуска — создатели бренда «Медовое раздолье» Василий и Юлия Огрель. Мед в фирменных баночках продается в нескольких торговых сетях, так что вы наверняка его видели, а может, и пробовали. Бизнес по-настоящему семейный: муж отвечает за разведение пчел, жена — за реализацию меда. Супруги, можно сказать, живут с пчелами: пасека находится рядом с их домом в Пермском районе.

— За пчелами нужно смотреть, как за детьми, — рассказывает Василий Огрель. — Утром обхожу всю пасеку. Смотрю, не воруют ли пчелы друг у друга. Если семья слабая и пчелы сами не справляются, даю медку, чтобы подтолкнуть развитие. Сейчас модернизирую склад и омшаник — то есть зимовник для пчел. Работа не заканчивается, всегда есть чем заняться.

На пасеке сейчас 600 ульев, каждый из которых занимает отдельная пчелосемья из 80–100 тысяч насекомых. Чтобы получить наиболее вкусный мед, часть ульев периодически вывозят.

— Огромная проблема — по всему краю безбожно вырубают липу, — говорит Василий. — А потом люди спрашивают липовый мед. Хотите меда? Так не рубите липы, хотя бы вокруг пасек! Мы в период цветения организуем кочевую пасеку. Ищем, где еще есть липы, грузим ульи и выезжаем недели на две. Вывозим партиями по 50–100 ульев — число зависит от количества деревьев. Грузиться можно только вечером, когда пчелы собрались в ульи. Надо успеть доехать и выгрузиться до рассвета. Помню, когда вывозили в первый раз, помощник, который сидел в кузове, периодически кричал: «Василий, тормози, жалят!» Останавливались, поправляли ульи. Потом купили стяжки, сейчас уже закрепляем ульи, чтобы в дороге пчелы не вылетали.

Пчеловод признается, что не каждая вылазка оказывается удачной. Иногда домой возвращаются без меда — пчелы набирают только на собственные нужды.

— В нашем деле главное — погода, — комментирует Василий. — Если тепло, но не жарко, в том числе ночью, когда цветы выделяют нектар, то пчелы сильные, есть мед и все остальное.

— Многие считают, что пчелы — это только мед, — дополняет Юлия. — Люди забывают, что пчелы опыляют растения. Не будет пчел — не будет травы, а значит, не будет и молока — связь прямая и глобальная. Так что пчелы — это жизнь.

Пасека в Пермском районе существует уже 55 лет. Дело начал в 1965 году Сергей Масалкин — отчим Василия, которого он называет и считает отцом. Тогда стояло около сотни ульев. Подросток наблюдал за работой взрослого и постепенно перенимал навыки.

— Папу называли профессором по пчеловодству — он знал очень много, — вспоминает Василий. — Люди шли к нему за советами. Отец передал мне знания, которые я сейчас воплощаю в жизнь. Конечно, мне тогда хотелось не работать, а гулять. Но он нашел ко мне подход, сумел заинтересовать.

Ульи в те годы делали сами, причем не из досок, а из собственноручно срубленных на делянке в лесу деревьев. Часть из них семья Огрель использует и сегодня. Но этим летом на пасеке появятся новые современные — из пенополиуретана. Они гораздо легче, материал не гниет. Ульи уже подготовлены, для них сейчас выращивают пчеломаток — чтобы в каждый поселить новую пчелиную семью.

— Как я представляю, в будущем будет так: сижу дома, ульи в омшанике, к ним залетает дрон, — говорит Василий. — Я только джойстиком управляю — взять улей, поставить. Робототехника развивается, значит, так все и будет. Но пока работа ручная и тяжелая. Помощники, которых нанимаем, говорят, что она каторжная.

Финансовыми вопросами в «Медовом раздолье» занимается Юлия. Она признается, что до замужества и не предполагала когда-нибудь жить на пасеке. Работала главбухом в строительной организации, к пчелам не имела никакого отношения. Сегодня Юлия ведет все договоры с торговыми сетями, отвечает за фирменный магазин «Медового раздолья» на Садовом.

— Большая доля затрат — это зарплата работникам, — комментирует Юлия Огрель. — В сезон сборки меда на нее уходит около 300 тысяч рублей в месяц, в остальное время — от 150 до 200 тысяч. Плюс покупка оборудования, ГСМ и многое другое. Хорошо еще — помещение магазина у нас в собственности. Если бы пришлось платить за аренду, было бы гораздо сложнее. За год производим 15–20 тонн меда, но продаем только около 10, остальное идет пчелам.

Порой появляются неожиданные расходы — к примеру, чтобы срочным порядком установить забор высотой 2,5 метра вокруг пасеки (таков норматив), пришлось продать автомобиль главы семейства. Зато несколько лет назад Юлии и Василию удалось выиграть грант краевого Минсельхоза и купить итальянский погрузчик. Чтобы приобрести технику, добавляли собственные средства. Но супруги ничуть не жалеют: сегодня погрузчик не только помогает перевозить ульи с места на место, но и выполняет другие работы. Например, зимой Василий использует его для уборки снега.

Говоря о планах на будущее, Василий Огрель не боится мечтать по-крупному.

— 25 тысяч ульев — это много? — заявляет он. — Может быть, и нереально. Но есть к чему стремиться. Стоять на одном месте неинтересно. Нужны увеличение, модернизация... Пытаемся встать на промышленное пчеловодство с самыми передовыми технологиями. Будем раздвигаться — заставим ульями всю пасеку! Максимально разведем маток, чтобы пчел было побольше. На кочевую пасеку в этом году планируем вывозить ульи на КАМАЗе с манипулятором — загрузка за час, можно сразу разместить до 120 семей, а не 25, как раньше. Если есть профессиональная техника, работаешь быстро. Но, правда, солярку КАМАЗ кушает хорошо, плюс дополнительные расходы — это надо учитывать. Когда увеличили до 300 семей, было тяжело, сложно. Думал: куда уж больше? А сейчас 600 ульев — и получается. Главное — настроиться, границ нет, они все в нашей голове.

Если вы хотите поделиться историей своего бизнеса, пишите нам на редакционную почту.

Ранее мы рассказывали о двух мамах из Перми, которые во время декретного отпуска открыли свой спортивно-оздоровительный центр. А также о трех друзьях, запустивших производство предметов интерьера из бетона.