Заморили голодом или была анорексия? Завуч, обвиняемая в смерти школьницы, высказала свою версию

Продолжается суд над завучем краснокамской школы, в которой от истощения умерла семиклассница. Выяснились новые подробности и обстоятельства уголовного дела. На допросах свидетели — а это учителя, соцпедагоги, врачи — сообщают серьезные детали и хронологию случившегося. А подсудимая Елена Погоржальская настаивает на другой версии причины смерти ученицы своей школы. Завуча обвинили в халатности, ей грозит до пяти лет колонии.

Трагедия случилась год назад в Краснокамске. В июле прошлого года 14-летнюю школьницу нашли мертвой в квартире. По данным следствия, с марта 2018 года мать девочки умышленно морила ее голодом. Вера (имя девочки изменено. — Прим. ред.) продолжала ходить в школу, но при этом резко теряла вес. В середине июля она умерла. Расследование взял на контроль глава СК РФ Александр Бастрыкин. Мать девочки арестовали, скоро будет суд. Но еще одной обвиняемой стала завуч школы, где училась погибшая девочка. По данным следствия, Елена Погоржальская вовремя не информировала социальные службы и полицию о том, что ребенок находится в опасном положении.

Семья была малоимущей

Сейчас в суде идет допрос свидетелей, среди них и чиновники социальных служб. 10 сентября в суд пригласили замначальника отдела Минсоцразвития Краснокамского городского округа и Нытвенского района Наталью Комарову.

В их ведомстве мать девочки в 2010 году оформляла пособие для малоимущей семьи. В 2012 году пособие прекратили выплачивать — оформлять его надо каждый год, но женщина перестала приходить.

Адвокат подсудимой спросила, почему Минсоцразвития не передало в школу сведения, что семья девочки малоимущая.

— Это не наши обязанности. Кроме того, в районе более трех тысяч малоимущих семей. Но малообеспеченность — это не тот фактор, чтобы проводить профилактику. Мы вмешиваемся, когда есть факты именно неблагополучия, например, ребенок бесконтрольный, пропускает занятия, — сообщила чиновница.

— Отец девочки ранее неоднократно судим, мать почти нигде не работала. Это разве не факторы неблагополучия? — спросила адвокат.

— У нас не было таких сведений. Обычно самых маленьких детей контролируют медики, в случае рисков они доводят до нас информацию. Более старших детей контролируют в школе, именно от школ к нам идет основная информация. Не мы ставим в группу социально опасного положения.

— Вас не смутило, что, имея статус малоимущей семьи, мать больше не оформляла пособия? Почему это не послужило сигналом для вас?

— Это не наши обязанности. Возможно, поменялись ее доходы или изменился состав семьи, — ответила чиновница.

«В квартире было много мусора и бардак, но место девочки — в идеальном порядке»

На суде другой свидетель, учительница русского языка и литературы Людмила Пустовалова, сообщила, что одна из первых заметила худобу Веры. Это была одна из лучших учениц, училась на отлично.

По словам учительницы, 16 мая прошлого года она проводила итоговую контрольную в классе Веры. Девочка осталась в классе на перемене, чтобы перепроверить написанный диктант.

— Она всегда сидела за третьей партой, а тут я пригляделась к ней внимательнее. Вижу — она похудела. Я сначала сомневалась, но потом Вера повернулась в дверях ко мне спиной, и я заметила что джинсы на бедрах свободно висят, — рассказала суду учительница. — Мы же должны реагировать на это.

Через два дня Людмила Пустовалова сообщила о своих подозрениях классной руководительнице девочки, которая призналась, что тоже заметила худобу семиклассницы. Классрук пообещала связаться с мамой Веры.

— Спустя еще две недели я спросила Веру: «Ты на диете?» Она мне улыбнулась и ответила, что нет. Позже я пошла в кабинет завуча Елены Погоржальской по вопросу педкарт и сообщила, что Вера из седьмого класса похудела, — рассказала учительница. — Завуч уточнила у меня, из какого класса девочка... Последний раз я видела Веру в начале июня у Гознака. Она шла с мамой и была очень счастливой. Я подумала, что ребенок отдыхает на каникулах. Мы поздоровались, и всё. Я не заметила, насколько она худая, Вера шла в курточке.

По словам педагога, мать девочки создавала впечатление заботливого родителя. Девочка ходила в школу в чистой и опрятной одежде.

Прокурор попросила суд огласить первые показания учительницы Людмилы Пустоваловой, сославшись на то, что есть противоречия с последним допросом. Так, из первых показаний учительницы русского языка следует: «16 или 17 мая после урока заметила, что у Веры очень худые ноги, она как-то слишком похудела и выпирают кости таза».

— Я не так говорила, — возмутилась на суде преподаватель. — И я делала замечание следователю: я говорила о бедрах и не было фразы «выпирают кости таза». Я просила перепечатать протокол допроса.

После в суд вызвали соцпедагога школы Людмилу Гуляеву. Именно соцпедагоги работают в школе с трудными подростками и детьми из неблагополучных семей.

— Мы можем получить сигнал о ребенке от любого сотрудника школы. Мне об этой девочке никто ничего не сообщал, — рассказала соцпедагог.

Как выяснилось из допроса, два соцпедагога школы вместе с сотрудниками ОДН (отдела полиции по делам несовершеннолетних) пришли в квартиру матери в день смерти школьницы. Мать пустила их.

По словам соцпедагога, в квартире был бардак, на балконе и на кухне лежали пакеты с мусором. На столе стояла кастрюля с остатками еды, на кухне нашли макароны и гречку.

— То есть какая-то еда была, — рассказала соцпедагог на суде. — В мусоре лежала банка из-под печени трески, там же пустые пачки из-под сигарет и коробки от лекарств. В комнате было спальное место девочки. У Веры всё было в идеальном порядке, аккуратно расставлены тетрадки и книги. В тот же день мы изучили соцпаспорт ребенка, такой оформлен на каждого ученика. За все годы девочка у нас не проходила как из группы риска, всё по нулям. Если бы нам поступил сигнал, например, от классного руководителя, то информацию перенаправили бы в опеку, ОДН.

Завуч: возможно, это была анорексия

После вызвали заведующую отдела педиатрии краснокамской детской поликлиники. Как сообщила медик, девочка умерла дома, диагноз — «дистрофия». В поликлинике была ее амбулаторная карта, но мать не приходила туда с ребенком.

После зачитали материалы дела. Из них следует, что в середине июля мать заметила, что Вера не может самостоятельно передвигаться по квартире. Она пыталась кормить ее консервами. 16 июля в семь утра мать заметила, что дочь тяжело дышит, позже она не могла разбудить девочку и только после этого вызвала скорую помощь, но было поздно. Ранее в школе одноклассникам девочка говорила, что у нее сахарный диабет, так ей сказала мать.

Заведующей педиатрией задали вопрос: разве дефицит массы тела, который отметили и на медосмотре в школе, не основание обратиться за медицинской помощью?

— Это вторая группа здоровья. С таким диагнозом большой процент подростков. Это особенности переходного возраста, у нас много худых детей. В таком случае требуется наблюдение врача раз в год, — сообщила медик.

После по видеосвязи в суде дала показания заведующая кафедрой питания, профессор Нижегородского медицинского университета Ольга Халецкая. По ее словам, дефицит массы тела первой степени наблюдается у 15% подростков.

Далее завуч попросила профессора дать медицинскую оценку по характеристике девочки.

— Девочка вела активный образ жизни, была отличницей. В классе имела высокий статус. Переживала за оценки. На вопросы одноклассников, почему она худеет, грубо отвечала: «Не ваше дело», — зачитала подсудимая. — Это могут быть признаки нервной анорексии?

Специалист из Нижнего Новгорода ответила утвердительно. По словам профессора, понять, что ребенок болен анорексией, сложно. Внешне подросток может не меняться.

— Тем более ребенок будет скрывать это. У нервной анорексии три стадии. Первая развивается 2–3 года. Ребенок начинает отказываться от еды, избегает приема пищи. Вторая стадия — анорексическая. Резко снижается вес тела, — сообщила эксперт. — И третья стадия — критическая, когда начинаются необратимые процессы в тканях и органах. Тогда внешне ребенок выглядит крайне истощенно. Лечение может занять 10–15 лет, большой процент летального исхода — до 30% смертельных случаев. Если ребенок здоров и его не кормят дома, он всё равно будет искать возможность найти еду, а больной анорексией ребенок ведет себя совершенно иначе.

Также завуч спросила о синдроме вторичного кормления, когда больного анорексией ребенка пытаются накормить.

— Это опасно. В критической стадии органы не способны нормально принимать пищу, резкое возобновление питания может привести даже к гибели, — сообщила эксперт.

Адвокат подсудимой задала вопрос, можно ли обывателю выявить формирующееся расстройство личности, но профессор сообщила, что это делает только психиатр.

«Я очень любил дочь»

Потерпевшим признан отец девочки. Сейчас он отбывает девятилетний срок в прикамской колонии за сбыт наркотиков. Он отказался участвовать в судебном заседании, но огласили его показания.

Из его показаний выяснилось, что мать девочки жила в основном на деньги от продажи комнаты. Сама она время от времени устраивалась на работу, но от силы на два месяца. До очередного срока в колонии отец Веры жил с семьей. В основном жили на заработки отца.

По словам мужчины, семья ни в чем не нуждалась, но в 2016 году его приговорили к сроку в колонии. Сам он не знал, что «дочка умирала от голода, его сожительница могла за помощью обратиться к его матери». Со слов отца, Вера была очень умным, добрым ребенком, он очень ее любил. Отец склонен обвинять сотрудников школы — «куда они смотрели, что такое допустили?»

После этого для опроса пригласили школьного врача, 73-летнего педиатра Елизавету Белянкину. Пожилая женщина работала педиатром до столь почтенного возраста сразу на несколько детских садов и школ — медиков не хватает. На пенсию врач ушла совсем недавно.

Медик сообщила, что в начале каждого учебного года в школах обязаны заполнять антропометрический журнал, куда заносят сведения о здоровье каждого ученика, его вес и рост. Но в 2018 учебном году в школе, где училась погибшая, такой осмотр провели только к концу года.

— Не успели, медиков-то половинный состав, — сообщила свидетель. — Школ много. Врач на несколько школ работает набегами. У Веры обнаружили дефицит массы тела первой степени. Это не грубое отклонение. С таким диагнозом 16% учащихся. В журнале сделали все эти отметки. Достаточно было наблюдаться раз в год, если, конечно, нет жалоб на общее самочувствие.

Также огласили показания матери одноклассника Веры. По словам женщины, ее сыну Вера помогала делать уроки. Свидетель рассказывает: с шестого класса Вера стала говорить ее сыну, что мама говорит ей, что у нее сахарный диабет, боялась брать угощение в виде конфет и говорила, что ей запретила мать. В школу Вера одевалась бедно, в школьной столовой девочка не ела.

— Веру похоронили в закрытом гробу. Во время похорон все стали высказывать матери обвинения, что она виновата в смерти дочери. Она плакала, я видела в ней не виновника, а женщину, потерявшую в тот момент ребенка, — сказала на допросе свидетель.

В ближайшее время в суде состоится допрос подсудимой. Мы будем следить за судебным процессом. Расследование уголовного дела в отношении матери девочки пока не закончено.

Ранее мы писали, что пермяка, убившего 6-летнюю падчерицу, приговорили к пожизненному сроку. 33-летнего Дмитрия Кима судили по статье «Убийство малолетнего с особой жестокостью».