«Зрелая скорбь — без отчаяния, злобы»: в Перми обсудили установку памятника жертве и палачу

Инициативные пермяки предложили установить памятник жертвам политических репрессий «Жертвоприношение». Его концепцию ещё в 1993-м разработал художник Рудольф Веденеев, умерший в апреле этого года. Он заложил в памятник два смысла. Изначально скульптор хотел показать «несломленных духом людей, готовых положить жизнь за други своя». Затем концепция изменилась: в собственной работе художник увидел «жертву и палача, распятых друг на друге».

Найти монументу место хотят с середины 1990-х. Тогда городские чиновники так и не договорились с автором о расположении скульптуры. В начале 2000-х за установку взялось уже региональное правительство, но ему не хватило времени: губернатор Олег Чиркунов вскоре ушёл в отставку. После смерти Веденеева его сын и друзья задумались о «Жертвоприношении» вновь — они рассказали об этом на встрече в Горьковской библиотеке, куда пригласили всех желающих.

В инициативную группу вошли сын Веденеева Артём — протоирей Артемий, председатель общественной организации «Пермская гражданская палата» Игорь Аверкиев и художник Юрий Лапшин.

Очень российский монумент

Стальной прототип памятника можно было увидеть в зале Горьковки, где проходило обсуждение. Его сделал ещё сам художник. Это две стоящие спиной друг к другу человеческие фигуры, на месте животов — полости («вырванное нутро», как выразился один из участников обсуждения). Оба персонажа вытянули руки, разведя их в стороны.

По мнению общественника Игоря Аверкиева, конструкция заставляет посмотреть на образы жертвы и палача с необычной стороны: «палач как жертва собственной миссии», «жертва, дающая палачу последний шанс для раскаяния». ««Жертвоприношение» — это памятник всем жертвам гражданских противостояний в России, — считает правозащитник. — Перед нами — памятник-предупреждение». Аверкиев назвал монумент «очень российским»: «Почитайте «Братьев Карамазовых», «Идиота», а потом посмотрите на эту скульптуру».

Памятник символизирует «распахнутость» и одновременно уязвимость каждого человека, высказался протоиерей Артемий. По его мнению, нужно помнить, что «каждый имеет право быть защищённым в том обществе, в котором он родился», — в этом главный смысл «Жертвоприношения».

Историк и культуролог Вячеслав Раков увидел в концепции памятника «зрелую скорбь» — она в многозначности посыла, который тот несёт. Пора, считает Раков, отказаться от призыва: «Не забудем, не простим», — прощать нужно. Нужна «зрелая скорбь — без отчаяния, злобы».

Юрий Лапшин уверен, что это «памятник времени». Сейчас, считает он, нужны именно такие — в противовес «датским», то есть сделанным к какой-то дате, шаблонным установкам.

— Не нужно бояться самих себя, — уверен Лапшин. — Это наследие, которое нужно молодым.

Хотя, по мнению некоторых участников, сама идея установки монумента в городе может вызвать споры — между теми, кто расходится в оценках сталинского времени и «Большого террора».

— Мне кажется, уже не надо бояться дискуссии, — высказалась Татьяна Марголина, член федеральной рабочей группы по увековечению памяти жертв политических репрессий и бывший уполномоченный по правам человека в Прикамье.

Она напомнила, что в России действует концепция по увековечению памяти жертв политических репрессий, и чиновники должны её реализовывать. Пермский край в этом смысле движется «с запозданием».

Татьяна Курсина, стоявшая у истоков музея на месте колонии «Пермь-36» в деревне Кучино Чусовского района, напомнила, что сам Веденеев относился к этой работе как к своей главной.

Общий памятник

Активисты хотят, чтобы идею установки памятника поддержали губернатор или представители краевого правительства — для начала на словах. Затем в планах привлечь профессиональных архитекторов и скульпторов, которые должны помочь определиться с размером сооружения и местом установки, а также сделать окончательный проект и просчитать бюджет. После этого, рассчитывают инициаторы, краевые чиновники направят предложение в Совет по топонимике при главе Перми — тот должен сказать последнее слово.

Большинство участников встречи согласились: важно, чтобы финансирование было и государственным — чтобы государство таким образом обозначило свою позицию, и за счёт частных пожертвований — это отразит общую заинтересованность в проекте.

Главной проблемой для собравшихся стало место для памятника. В середине 1990-х именно из-за него Градостроительный совет Перми не нашёл общего языка со скульптором. Власти тогда предложили сквер на Разгуляе (там в итоге расположился монумент основателю Перми Василию Татищеву), но художник был категорически против. Он настаивал на том, что скульптура должна быть на возвышении, чтобы её можно было увидеть из разных точек города.

В 2011-м краевой министр культуры Николай Новичков обещал открыть «Жертвоприношение» в музее истории политических репрессий «Пермь-36» в деревне Кучино. Но, как объясняет Игорь Аверкиев, министерству вскоре стало «не до того — подходило к концу губернаторство Олега Чиркунова».

Мнения на этот счёт на встрече высказывались разные. Так, президент Пермской художественной галереи Надежда Беляева поддержала идею установки памятника рядом с Мемориальным комплексом политических репрессий в Кучино. По её мысли, монумент может быть в ансамбле с музеем и начинать путь до комплекса, который вообще должен стать другим — не в несколько шагов от автобуса до ворот, а более долгим, чтобы настроиться на посещение музея. Скульптура Рудольфа Веденеева, по мнению Беляевой, поможет это сделать.

Историк Виктор Шмыров — один из тех, кто стоял у истоков музея, — задумался об установке сразу нескольких вариантов «Жертвоприношения». Наподобие скульптуры «Граждане Кале» о Столетней войне между Англией и Францией, версии которой можно увидеть в Кале, Париже и Лондоне.

Звучали предложения расположить памятник рядом с кукольным театром в Перми, где в советское время была пересыльная тюрьма, в бывшем лагерь «Створ» в Чусовском районе и у так называемого Дома чекиста на улице Сибирской. Но многие сошлись на том, что монумент будет напоминать крест, а значит, для него в любом случае нужна особая территория — не «спрятанная в кусты», а на открытом месте, возвышении, где фоном памятнику будет служить небо или река.

Уже в самом конце обсуждения журналист Вячеслав Дегтярников предложил в качестве варианта квартал зоопарка, который до 2020 года должен переехать на новое место и с которого также открывается вид на Каму. Раньше там находилось архиерейское кладбище. «Как раз место памяти, — сказал Дегтярников. — То место, с которого начались перевёртыши совершенные — когда снесли надгробия...». «Хорошее место», «Да, возможно», — прозвучали в зале одобрительные возгласы.

Памятников жертвам репрессий не бывает много

В Перми уже есть памятник жертвам политических репрессий. Он находится на западном склоне Егошихинского кладбища — напротив следственного изолятора, где в 1930–1940-е годы работала тюрьма НКВД № 1. Монумент появился в 1996 году по инициативе регионального отделения международного общества «Мемориал»* и был создан на пожертвования жителей Перми при финансовой поддержке областной и городской администраций.

Председатель пермского «Мемориала» Роберт Латыпов уверен: памятников жертвам репрессий не бывает много, как и памятников жертвам войны. При этом, рассуждает общественник, идея «Жертвоприношения» не сводится только к увековечиванию памяти жертв политрепрессий.

— Она говорит, что нужно помнить самые разные трудные страницы нашей истории. У неё шире интерпретация, больше смыслов, — считает Латыпов.

По мнению общественника, это внепоколенческий монумент, и в разное время люди будут задаваться разными вопросами, глядя на него.

Сейчас инициативная группа намерена добиваться встречи с чиновниками, чтобы начать, по сути, третий раунд переговоров об установке памятника. Пока планируется встреча с бывшим и действующим уполномоченными по правам человека в Пермском крае — Татьяной Марголиной и Павлом Миковым. Вместе с ними общественники намерены понять, как лучше дальше выстраивать диалог с чиновниками.

* Признан иноагентом