Эта деталь с пивзавода, а эта — со старых лабазов: пермяк создает скульптуры из лома, который собирает в заброшках и старых домах

Олег Филимонов — нетипичный скульптор. Он собирает свои работы из исторического лома — чугунных и металлических частей, которые когда-то были частью старых пермских зданий. Многие из них уже снесены, но в образах, созданных Олегом, они продолжают жить.

Мы познакомились с Олегом на Ночи музеев, которая проходила в университетском городке. Там он представил одну из своих работ — в ней угадывались две словно сражающиеся друг с другом фигуры. Мастер привез ее на легковушке в разобранном виде и за полчаса собрал на полянке кампуса. Композицию быстро окружили студенты, просили их с ней сфотографировать, расспрашивали, из чего сделана «эта абстракция».

— Это скифский медведь и человеколось, — объясняет 59.RU Олег. — Здесь такое противостояние, пограничное состояние смены эпох — одна культура уходит, другая приходит ей на смену, борьба тотемов.

Мастер объясняет, что собрал скульптуру из больших архитектурных каркасов — с лабазов на Перми I и из комплекса Казанской заставы на шоссе Космонавтов, что была напротив рынка, но ее снесли. Есть здесь и деталь с пивзавода на Сибирской. В скульптуре есть молоток, это глаз зверя, а подкова — пасть.

«Увидел старинные кованые предметы — так заинтересовался!»

Еще в школе, в советские годы, Олег увлекся историей. Всю жизнь работал в полиции, потом вышел на пенсию по выслуге лет и устроился работать ночным сторожем, освободив день для творчества.

— Однажды я заночевал в доме кузнеца — это было далеко в крае — и впервые увидел там старинные кованые предметы, — вспоминает Олег. — Так ими заинтересовался! Это было лет 15 назад, и с тех пор началась любовь к кованому старому железу, стал собирать.

Олег находил железо в старых разрушенных домах Перми. Знал, где можно взять или договориться, чтобы забрать, порой ему даже сообщали, куда подойти, или просто дарили.

— По сути все эти детали — части организма старых домов, уникальный материал для истории архитектуры, — рассуждает художник. — И интересны с точки зрения исследования.

Кроме архитектурных объектов, Олег собрал целую коллекцию жетонов-пропусков на старые уральские заводы, которые делали для рабочих, даже написал научные статьи о них, так как до этого они были не изучены. В итоге подарил Пермской галерее коллекцию из 90 жетонов.

«Всё, готовься к выставке»

В 2017 году Олег и его большая семья — у скульптора жена и трое детей — купили квартиру, из которой сделали мастерскую. Именно тогда мастер начал собирать из собранного лома свои первые вещи.

— Началось всё именно с квартиры: если нет мастерской, ничего не соберется, — делится мастер. — С ночевки в доме кузнеца прошло лет десять. Первой моей скульптурой был мамонт, его даже показали в музее Мотовилихинских заводов.

Олег погрузился в изучение мировой истории искусства, даже хотел учиться на искусствоведа, но передумал. Изучал археологию и сюжеты Пермского звериного стиля — он повлиял на образы, которые один за другим заполняли комнаты мастерской.

Сначала Олег занимался скульптурой любительски и однажды привел в мастерскую знакомого искусствоведа Игоря Мартынова, работающего в Пермской галерее.

— Мы живем с ним недалеко и выходим на одной остановке, и я стал водить его сюда, — рассказывает Олег. — И именно Игорь Николаевич одобрил мое творчество, дал мне уверенность, что я делаю интересные вещи. Это ведь не просто так — взять и перешагнуть через то, что ты не просто что-то собираешь в гараже на даче, а создаешь то, что можешь выставлять. Ведь были и такие люди, которые осуждающе говорили, глядя на мое творчество: «Хм, что это?» И я сомневался.

В 2018 году Олег набрался решимости и пришел в Арт-резиденцию к пермскому художнику Юрию Лапшину. С собой принес фотографии работ. Мэтру настолько понравились скульптуры, что он сказал: «Всё, готовься к выставке!» И уже через год Олег Филимонов открыл свою первую персональную выставку. С тех пор выставок было немало.

И мастерская, и музей

Мы попросились в мастерскую скульптора. Она находится в обычной многоэтажке на Парковом и представляет собой арт-пространство — на неоклеенных обоями бетонных стенах висит старая решетка и гигантские ржавые буквы. Они выглядят как инсталляции. Выясняется, что решетку мастер нашел в гаражных развалинах на Разгуляе — по всей видимости, она была с Петропавловского собора, — а буквы подобрал после ремонта одного из пермских зданий, их хотели выбросить.

На полу полулежит накрененный колокол.

— Я еще не выставлял его нигде, — рассказывает автор. — Колокол собрал из старых архитектурных железных элементов. Это хомуты со сгоревшего корпуса иностранных языков педуниверситета на Сибирской, которыми когда-то скрепляли толстые бревна и балки. А язык колокола — это крючок, на котором висела люстра.

Язык получился длинный, но это даже лучше — колокол наклонен, как будто в движении, в момент раскачивания.

Все скульптуры созданы из архитектурных частей, которые Олег старается максимально сохранить в первозданном виде. Художнику важно не просто собрать целостный образ, но и продемонстрировать сами элементы, показать, как он их обыграл. Мастер даже не использует сварку, просто скрепляет части болтами.

Несмотря на то, что скульптура составная, образы легко читаются, и уже только вглядевшись, замечаешь старинный гвоздь, петлю с калитки, какой-то каркас.

Движемся дальше по мастерской, как по музею, и замечаем порядок на столе, на полочках.

— Чтобы было всё на виду, — уточняет Олег.

На полочках стоит много мелких скульптур.

— Сейчас больше маленькие вещи делаю, потому что большие уже ставить некуда, — признаётся мастер. — У меня уже около сотни произведений.

Работы настолько гармоничны, что невольно спрашиваем у мастера, получил ли он художественное образование, и получаем философский ответ.

— Если ты художник, но у тебя нет образования, ты всё равно найдешь выходы, чтобы делать какие-то вещи, создавать художественные образы, — считает скульптор. — Поэтому неполученное художественное образование — не помеха, так даже интересней получается.

Ранее мы рассказывали о девушке-кузнеце из Нытвы, которая в пандемию пошла устраиваться на завод и стала там собирать арт-объекты.