«Душа болит»: близнецы, разлученные больше 30 лет назад, отказались решить судебный спор мирно

Продолжается суд по делу сестер-близнецов, которых разлучили в больнице 33 года назад. Обе девушки подали иски на общую сумму 25 миллионов рублей. Их родители — на 20 миллионов. И еще десять миллионов составляет иск их сводной сестры.

Судья предложила прийти к мирному соглашению с детской клинической больницей № 13, в которой, как близнецы подозревают, и произошел факт подмены младенцев. Но семья отказалась. Также истцы отклонили возможность пригласить медиатора. Это независимый посредник, примиритель сторон, который помогает разрешить конфликт.

Историю девушек мы рассказывали ранее. 35 лет назад в семье Шиловых появились две дочки. Появились раньше срока, поэтому одну из девочек отправили в отделение для недоношенных детской клинической больницы № 13. Когда росли, все отмечали, насколько они не похожи друг на друга. А спустя 33 года подруга Ульяны увидела на улице девушку, один в один похожую на саму Ульяну. Подошла к ней, приняв за приятельницу, но та даже не поздоровалась. Оказалось, что это не Ульяна. Той девушкой была Ксения Музафарова — настоящая сестра-близнец Ульяны. Толь-ко благодаря тому, что подруга буквально побежала и догнала «двойника» Ульяны с вопросами, спустя 30 лет открылась правда. Вторая сестра-близнец Ксения воспитывалась в детском доме. Ее мать лишили родительских прав, когда девочке было четыре года. В детский дом отвезли и ее брата.

«Чего мы ждали 30 лет?»

Сейчас супруги Шиловы уверены: в отделении недоношенных им отдали не их дочь.

— Всю жизнь мы думали, что дочки Ульяна и Яна разнояйцевые близнецы, которые могут внешне выглядеть по-разному. Сейчас все спрашивают: «Чего мы ждали 30 лет?» А как можно думать, что дитя, которого выдали в больнице, — не ваш ребенок? Если бы мы стали отдавать младенца обратно, возмущаться, могли посчитать, что мы отказываемся от ребенка, — говорит отец близняшек Владимир Шилов. — По комсомольской линии доложили бы все, пришла бы жалоба на производство. Меня бы за дурака приняли. В советское время вообще не ставили вопрос, что ребенка могли перепутать. У нас даже мысли такой не было.

Владимир безуспешно пытается сдержать слезы. Судья назначает перерыв, чтобы пожилой мужчина успокоился. Ранее отец девушек перенес инфаркт и операцию на сердце.

Мама близнецов Галина Шилова тоже сквозь слезы вспоминает, что в отделение для недоношенных детей ее не пускали больше месяца из-за карантина по гриппу.

— Мы звонили, но нам запрещали увидеть вторую дочку, — рассказывает в суде Галина Шилова. — Яну забирал папа. Я ужаснулась, в каком состоянии он привез ребенка. В волосах — перья, на теле –пролежни и синяки. Для нас дочки были долгожданные. Поэтому ставить вопрос о том, наша или не наша порода, даже не думали. Уже когда открылась правда, я приходила к заведующей той детской больницей. Мне она ответила, что архива нет, как нет и тех медиков, кто работал в 80-е годы.

Женщина признается, что у нее болит душа за всех своих детей.

— Очень переживаю за Яну. Ей труднее всего. Она ощущает себя чужой, — Галина обнимает свою неродную дочь. — Сомнения были, когда Ульяна и Яна подросли. Но свои подозрения я прогоняла. Потом выяснилось, что у них разные группы крови.

Яне трудно рассказывать о себе. Девушка признается, что «чувствует себя одинокой».

— Биологическую мать я не видела и не поеду к ней, — говорит Яна. — Она тоже не ищет встречи со мной.

Сестра-близнец Ульяна Киселева рассказывает, что выросла в любящей семье.

— Мне грех жаловаться, — говорит девушка. — Родители все для нас с Яной делали. Но мы с ней всегда были разные. Разные интересы и друзья. Когда я увидела Ксюшу, я почувствовала нашу связь, когда можно сказать: «Это мое родное». Сейчас очень переживаю за здоровье родителей и Яны.

Другая сестра-близнец Ксения Музафарова очень скупо говорит о себе.

— Ни мамы, ни папы у меня не было. В детский дом мама приезжала в первый год, навещала, потом пропала, вспоминает Ксения. — Связь я поддерживаю только с тетей. Сейчас у меня трое детей, снимаю жилье, квартиру как сироте мне не дали.

«Это радостное событие, а не повод для исков»

Адвокат близнецов Игорь Саввин называет ситуацию «рубцом» на душе каждого из детей и родителей этой семьи.

— Эта ошибка не имеет срока давности, — считает юрист. — В Европе уже с 1984 года появилась ДНК-экспертиза, в России такие ошибки смогли изучать и доказывать только в 1990-х годах. Как могли мои истцы без возможности ДНК-теста в советское время доказывать факт подмены? Детская клиническая больница № 13 в те годы была единственным учреждением в Перми, куда увозили недоношенных детей. Мамы рожали девочек в разных роддомах. Там подмена исключается.

Адвокат городской детской клинической больницы № 13 Евгений Козьминых считает, что ситуация в этой семье — не трагедия, а радостное событие.

— Трагедия — это смертельный исход или тяжелая инвалидность. Здесь встретились родные сестры. Семья стала еще крепче, — говорит юрист. — Это счастливое событие. Мы проводили собственное внутреннее расследование. Архив наш хранится 25 лет. Документов уже нет. Никакими документами не доказано, что Яна и Ксения были в больнице № 13. Нет такой выписки. С другой стороны, Ульяна росла в родной семье. Если подумать, Яне повезло, она попала в благополучную семью. Только Ксения выросла в детском доме.

В конце заседания адвокат близнецов просит через суд поднять все возможные архивные документы: выписка, на основании которой в ЗАГСе выдавали на детей свидетельства о рождении, детские карты из поликлиник, где могли сохраниться записи о выписке из детской клинической больницы № 13.

Следующее заседание пройдет в начале июля.

Ранее мы писали о том, что сейчас в Перми продолжаются судебные разбирательства по поводу подобной истории из Пожвы: по мнению истцов, 40 лет назад в местной больнице перепутали двух младенцев.