«Я не специально, она доводила меня». Истязатель из Александровска, отрубивший кисть жене, пишет письма из СИЗО: цитаты

1 июля в Александровском муниципальном округе 27-летний ранее судимый Владислав отрубил ножом кисть правой руки своей 28-летней сожительнице Анастасии. До этого он несколько недель держал ее взаперти и избивал. Свидетелем зверств Владислава стал 5-летний сын пары Артём. Сейчас истязатель в СИЗО — 30 августа ему продлили меру пресечения на два месяца. Мы поговорили с родственницей задержанного. Она показала письма Владислава из СИЗО матери, отцу и брату. В них он пишет, что сделал это с Анастасией «не специально» и сам вызвал скорую помощь.

Имена героев этой истории изменены, орфография Владислава сохранена.

14 августа Владислав писал матери, что суд по делу состоится 1 сентября, и звал на заседание, обещал, что до суда будет ей звонить.

«В Губаху меня вряд ли повезут, на этот раз, говорят, все хорошо у меня с лёгкими. До нового года повезут в Пермь, на неделю, может на две, на экспертизу, смотреть вменяемый я был на момент преступления или нет. Сейчас всех по таким статьям увозили. Больше спасибо за передачу, поел ништяк, да и вермишель быстрого приготовления мне надолго хватает. В общем спасибо, я стоял в четверг целый день у двери (когда ты привезла передачу) и ждал, когда же принесут. Вообще по своему и по маленькому (Владислав, судя по всему, имеет в виду своего сына. — Прим. ред.) тут с ума схожу».

В Кизеле, писал мужчина, он будет еще «продолжительное время», а после его увезут в колонию, «и то, когда дадут срок». Владислав написал, что его могут отправить в Березники или в Ныроб.

«Строгий режим мне вряд ли дадут, так как продолжительное время не был в колонии и я не какой-то рецидивист».

Тут же Владислав спрашивает, как дела у матери, и пишет, что сожитель его мамы Василий уехал «в сторону Перми», «в сентябре уже освободится» и приедет домой. Как мы узнали от родственников Владислава, Василий прямо сейчас отбывает наказание за кражу леса. Владислав вспоминает и о сыне Артёме:

«Стараюсь не думать о нем, тяжело мне осознать все это, что связано с Артёмом, поделать ничего не могу, а от нервов можно заболеть, и от (заболеваний) переживаний всяких. Если она (речь идет об Анастасии. — Прим. ред.), ничего не изменит, если так и будет таскать его (Артёма. — Прим. ред.) туда сюда, то 5 секунд и я напишу в опеку, ты мне давай знать, как она себя ведёт по отношению к Артёму. Заранее спасибо».

Тут же Владислав вспоминает о своем отце, его в письме он называет батей. Мужчина просит маму сказать отцу, чтобы тот тоже писал ему письма. Рассказывает Владислав и о жизни в СИЗО:

«У меня тут день сурка, день новый, схема старая, никаких пока изменений. В колонии 100% придут работать, нафиг мне этот бур. Я уже другой стал, столько меня прошло, да и время и тюрьма поменялась. Для меня, главное пораньше освободиться, это уже не мое. Мое — это валяться на кровати и кушать шаверму с роллами».

Владислав просит мать собрать ему «передачку»: положить в сумку пемзу, кроссворды, щетку для стирки — вещи мать должна будет передать ему в день суда. О своем преступлении Владислав тоже упоминает:

«Что я совершил — на самом деле, я не специально, она доводила меня. Да и ты знаешь, но какой бы я плохой не был, скорую помощь я вызвал сам. Я терпел с 12 июня по 1 июля, когда я отрезвел, я это сделал. Хотел ей написать некоторые строки, но не буду, она больше не достойна того, чтоб я ей что-то, писал. Какой-то ответ дашь, тогда напишу. Напишу тебе эти строки, которые хотел написать ей, это из песни "Нилетто" — "Больше не ищи меня". Ты наверное слышала по МУЗ ТВ, у нас тут постоянно МУЗ ТВ по радио играет.

Больше не зови меня, больше не ищи меня

Я тебе не лучший друг, мы разные берега

Я тебе оставлю свои воспоминания — навсегда.

Ты уже знаешь, какие я оставил воспоминания навсегда. Спасибо пусть говорит [сын] своей "маме", я что ли что-то начинал. Сидел дома, занимался воспитанием сына, а она в это время (полы мыл, кушать сам варил, ванну ей после работы всегда набирал), а она меня просто использовала. Бессовестные».

В этом же письме Владислав просит мать продать его гараж или отдать его на металлолом.

Своего отца Владислав благодарит за помощь и рассказывает о дне задержания:

«Меня тем утром ОМОН принял в Березниках, телефоны забрали, искали там сам знаешь чего. Сейчас вроде все стабилизировалось».

В этом же письме Владислав снова пишет, что скорую помощь Анастасии вызывал сам и был трезв. Вменяют ему только одну статью — «Умышленное причинения тяжкого вреда здоровью». Ранее в краевом СК рассказывали, что уголовное дело возбудили по статьям «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия» и «Изнасилование». «Бате» Владислав пишет, что это тяжкая статья, но «не особо тяжкая, рецидива нет», поэтому «нормально всё будет». Также мужчина просит отправить ему фото сына.

«7 лет я побыл на свободе, это срок. Я не мог поступить иначе, ты уже древний, ты меня можешь не понять. Будь здоров, Батя. Все будет нормально».

Владислав снова просил маму отправить ему необходимые вещи, отдельно писал, что ему неплохо бы было иметь в СИЗО нарды.

«Блин, вот бы, ништяк было, если бы Настя тебе из дома мои нарды отправила, ты бы, мне их на суде отдала, а то, через передачу фиг знает, пропустят ли. Как будет возможность, мама. Раньше она мне всем помогала, а сейчас только вы, ты осталась. Артёма если будешь видеть, говори, что папа его очень любит и папа скоро приедет».

В другом письме Владислав снова упоминает, что его обвиняют по одной статье — «Умышленное причинения тяжкого вреда здоровью», и говорит, что прочитал ответное письмо мамы, и на него нахлынула ностальгия.

«Прямо как 15 лет назад, когда я в спец. школе был, ты так же мне писала. Жизнь, мама, и смешно, и слезы наворачиваются. Вроде, только недавно с тобой про вселенную у тебя на работе разговаривали <...>. Я в любом случае вернусь, как бы, тяжело не было, я держусь, только слабые сдаются, ты же знаешь».

Также Владислав просит рыбий жир и что-то, что содержит расторопшу. Он признается, что много пишет в СИЗО.

«Пишу много, тут чтобы выйти куда-нибудь из камеры, обязательно нужно писать заявление к врачу, к начальству, на звонки. Да и, по своему уголовному делу, много пишу. Гадаю постоянно, сколько мне может светить. Так, что мама, простой карандаш, старательную резинку, ручку, тетрадок, мыло, зуб. пасту, бутылку шампуня или две — дешманский шампунь — стираться».

В другом письме Владислав упоминает о каком-то козыре, который сыграет против Анастасии.

«С ней все ясно, я другого не ожидал, но до сих пор у меня остаются козыри на руках, направленные против них (о ком еще, кроме Анастасии, говорит Владислав, непонятно. — Прим. ред.). Посмотрю как будет себя вести Настя — в общем время покажет. Письмо так же при первой возможности отдашь ей».

У брата Владислав также просит «передачку», говорит, что узнал о возможности переводить ему на лицевой счет в СИЗО деньги для покупки еды — «это проще, чем постоянно ездить», потому что мать у него «уже немолодая».

«Надолго я все равно тут не останусь, зато тут, я вижу, кому я действительно не безразличен. Маме огромное спасибо за передачу. Сейчас, по большему счету, у меня никого к сожалению».

Владислав писал, что с ним все будет хорошо, и просил дождаться его.

«Как бы ни было, какие мы бы ни были, мы одна родственная кровь. Силен, кто в горе не плачет. Всех наших, всех достойных люблю и обнимаю».

Ранее мы рассказывали историю пермячки, у которой муж-военный отобрал единственное для нее и детей жилье. После красивых ухаживаний мужчина превратил жизнь женщины в кошмар и начал издеваться над детьми. Сначала суд решил, что пермячка должна выселиться из квартиры, но потом решение отменили и дело отправили на пересмотр.