«Тело держали в аэропорту 11 часов»: мама загадочно умершей в Дагестане пермячки рассказала о странностях расследования

Две недели назад пермские СМИ сообщили о загадочной гибели в республике Дагестан девушки из прикамского поселка Кусье-Александровский. Юлия Гербер в начале марта уехала в село Сергокала знакомиться с родителями своего молодого человека, а спустя две недели ее тело нашли в ванной комнате. Мы поговорили с мамой Юлии Натальей Батуевой и узнали, что известно о гибели ее дочери.

21-летняя Юля последний год жила в Подмосковье, работала там администратором в фитнес-центре. В Подмосковье же и познакомилась с росгвардейцем Камилем, полгода назад они стали встречаться. Родители парня живут в Дагестане, в селе Сергокала. Туда Юля и поехала 2 марта, чтобы познакомиться с родителями молодого человека.

Юлия часто созванивалась с мамой по видеосвязи и рассказывала, что у нее происходит. Наталья отмечает: было видно — дочь счастлива. А 16 марта Наталье позвонил Камиль и сказал, что Юлия умерла…

Камиль рассказал Наталье, что накануне трагедии, вечером 15 марта Юлия три часа разговаривала с подругой по видеосвязи. Девушки смеялись и шутили, а вечером Юлия жарила шашлыки — ничто не предвещало беды. Утром девушка пошла в душ и долго не возвращалась. Камиль сказал своей маме, что Юлии долго нет, и они решили взломать дверь. Взломав, увидели ее на полу, Юля была одета, при этом у нее были мокрые волосы.

Судмедэкспертиза показала, что Юлия отравилась неким химическим веществом, но чем именно — неизвестно.

— В справке, выданной в Дагестане, написали, что отравление химическим веществом получено в неизвестном месте, но это [только] предварительное заключение. Окончательное заключение будет не раньше, чем через месяц, — рассказала 59.RU Наталья. — Я, как медик, не знаю таких заболеваний, от которых сразу останавливается сердце. Это может быть мгновенная смерть, либо инфаркт, инсульт, аневризма головного мозга. Только вот моя дочь была здорова, занималась спортом, не пила и не курила.

Тело девушки 19 марта привезли из Махачкалы в Пермь. Гроб с телом простоял в аэропорту на парапете для грузов около 11 часов — с 13:30 до полуночи.

— И потом нам следственная группа, работавшая в аэропорту говорит: «А что вы хотите? [Причина смерти] наркотики». Какие наркотики? Почему они, не зная человека, делают выводы? — говорит Наталья. — Я никогда не думала, что в Перми такие злые люди: большинство отфутболивали. Даже полиция и работники морга Дагестана больше идут на контакт.

Семья хотела провести повторную экспертизу биоматериала уже в Перми, но и тут возникла проблема. Тело девушки забальзамировали формалином перед отправкой в Пермь, и взять жидкости уже не получилось. Семья Юлии договорилась с дагестанскими патологоанатомом и следователем, что они отправят остатки биоматериалов для экспертизы. Семья договорилась со следователями Дагестана, чтобы спецпочтой привезти остатки биоматериалов в Пермь. Но для этого нужно, чтобы пермский следователь МВД России на транспорте отправил запрос в Дагестан. Почему этой ситуацией в принципе занимается транспортная полиция, мама девушки не знает — внятного ответа на этот вопрос ей не дали.

Сложности у семьи возникли и с выдачей тела Юлии для захоронения — всеми вопросами с погребением занимались дяди девушки Виктор и Леонид, а также ее брат Александр. Перед похоронами они приехали в морг, но им сказали, что забрать тело для захоронения можно только, если следователь пермской транспортной полиции выдаст документ. Следователь бумагу не выдал, и руководство морга отправило родственников Юлии к работнице морга Марии Анатольевне. Она выдала документ, подтверждающий, что нет смысла дольше держать тело в морге, потому что все материалы для исследования взяли. Затем родные поехали к следователю, чтобы он указал на документе, что разрешает выдачу тела.

— Дяди и брат обколесили всю Пермь, прокуратуры и отделы, пока им не попался какой-то майор во главке МВД по Пермскому краю и не подсказал, как действовать, — говорит Наталья. — Он приехал в аэропорт и им сказал, что это единственный такой случай, когда тело не могут выдать.

При этом проверку по факту смерти Юлии продолжают и в Дагестане, но с материалами Наталья ознакомиться не может — для этого нужно лететь в Махачкалу. Онлайн ее с документами не знакомят. Сейчас Наталья добивается, чтобы в Перми был второй следователь, который мог бы на месте ознакомить ее с результатами следствия и материалами дела, потому что постоянно летать в другой регион для ознакомления и подписания — долго, дорого и очень тяжело морально.

— Тяжело, когда ты просто бьешься головой об стену и никто не может тебе подсказать, что делать и не идут на контакт, — говорит Наталья. — Но при этом человека-то нет.

Наталья говорит, что Юлия была очень доброй, и ее все любили. Девушка была хозяйственной, очень любила готовить и всем всегда помогала. Любила животных и росла домашним ребенком.

— Она не для себя жила, она жила для всех, — делится с 59.RU Наталья. — Юля работала администратором в фитнес-центре в Подмосковье. Параллельно делала букеты из атласных лент и училась на дизайнера. Помогала брату в оформлении домов гирляндами, делала композиции из шоколадных роз и варила мыло, сама оплачивала квартиру.

Наталья и брат Юлии Александр тоже работают в Подмосковье, потому что работы в Кусье-Александровском почти нет. 28 марта Юлию похоронили в родном поселке.

Сначала родители выступали против отношений Юлии и Камиля, но потом увидели, что дочь счастлива, и поддержали ее выбор. Они сомневались, будет ли девушке комфортно — она русская, а парень — даргинец, представитель одного из коренных народов Кавказа. У них разная вера: Камиль совершает намаз, а Юлия была православной. Наталья говорит, что опасалась возникновения разногласий из-за разного воспитания и веры. Но молодые люди нашли общий язык, и у них все было хорошо.

— Когда вскрыли Юлин телефон, я просмотрела всю их переписку, видео и фото. У них все было хорошо. Даже слово «нафиг» не говорили друг другу, — рассказывает Наталья. — Я не знаю, что произошло. Камиль тоже идет на контакт: звонит, переживает, плачет, как и мама его. 30 марта он уехал работать обратно в Подмосковье. Я не понимаю, что могло произойти и никто не понимает. Просто непринятие, это какой-то сон.

После случившегося Камиля и его маму допросили, а парня сразу проверяли на наркотики. Наталья считает это оскорбительным: по ее словам, много жителей Дагестана употребляют запрещенные вещества, но это не повод подозревать парня в чем-то незаконном. Следователь транспортной полиции спрашивал Наталью: «Что вы от нас хотите?». А женщина хочет узнать правду и разобраться, почему погибла ее дочь.

— Все через бой, через нервы, когда людям и так плохо, — едва сдерживая слезы, подытоживает в беседе с 59.RU Наталья. — Ты идешь в одно место, они говорят: «Это не наше, идите туда», туда приходишь, говорят: «Это не наше, это вот там». Но мы постараемся добиться того, чтобы следователь здесь в Перми работал. На тормозах спускать не будем, даже пусть не думают, что мы это все спустим. Мы дойдем до Москвы, если надо, но поднимем всех на уши, — говорит Наталья. — Мы все равно пойдем до конца и это так не оставим. Я понимаю, что дочь уже не вернуть, но, по крайней мере, память о ней останется. Мы никого не виним, мы ждем результатов, а там уже будет видно.

Ранее мы рассказали, что в Перми умерла 35-летняя преподавательница музыкальной школы — коллеги вспоминают Марию Богушову как доброго и отзывчивого человека.