«Рассказать страшно — еще сильнее обвинят». Колонка пермячки о жертвах насилия

10 июля в Перми прошел пикет в поддержку сестер Хачатурян, которых обвиняют в убийстве своего отца, по словам девушек, долгое время издевавшегося над ними, бившего и насиловавшего их. Но основной темой пикета стали не сестры, а домашнее насилие как таковое. Тем не менее комментарии людей к нашему стриму с пикета удивляют — многие люди как будто не считают домашнее насилие важной проблемой. По этой теме мы предложили высказаться организатору мероприятия Яне Киселевой. Она написала колонку.

— «Сама виновата». «Бьет — значит любит». «Довела мужика». Когда я сталкиваюсь с подобными комментариями в интернете, мне страшно. Страшно, что какая-нибудь женщина с очередным фингалом под глазом тоже читает их и еще сильнее боится рассказать о побоях. Понимают ли комментаторы силу своих слов?

В случаях сексуального насилия причину ищут в жертве, а не в насильниках. «Что на ней было?» считается аргументом. Часто жертв обвиняют и сами женщины. Может, они успокаивают себя мыслью, что насилуют только пьяных, ночью, в откровенной одежде или с ярким макияжем и с ними этот ад никогда не случится?

На выставке в университете Канзаса «Во что ты была одета?» — экспонаты вещей, которые были на жертвах в момент изнасилования. Офисные платья, растянутые спортивные штаны и домашние футболки, брюки цвета хаки и рубашки. Страшнее всего видеть детские сарафаны и шорты для мальчиков.

Почему насиловать детей ненормально, почти все понимают. Но когда посягают на сексуальную неприкосновенность взрослой женщины, уже больше спорных мнений. Отбиваешься, и садят за самооборону — «дала бы, и всё обошлось». Изнасиловали, и находишь силы рассказать свою историю — «шлюха», «заслужила», а порой и вовсе обвинение во лжи. Уголовное дело по отношению к насильнику возбуждается очень редко. Советуют забыть и жить дальше. Гораздо чаще срок грозит оборонщицам.

Те, кто прошел через бытовое насилие или изнасилование вне дома, понимают — жить дальше нормально не получится. Внутри только боль и одиночество, никогда нет чувства безопасности, вздрагиваешь от каждого шороха. Страх за себя, за детей. Потому что государство не может защитить. Потому что родители не смогли защитить. А если самый близкий человек сделал с тобой такое… тот, кому доверяла, сломал.

Почему не уходят? В случае детей и подростков всё ясно — им некуда и они не понимают, что что-то неправильное творится.

В ситуациях ментального, физического и сексуального насилия к взрослым людям, я думаю, психология жертвы закладывается с детства. Порой родители переходят все рамки и измываются над детьми так, что вырастаешь, а где-то на месте представлений о нормальных отношениях — одна большая психологическая травма. Всё же в большинстве семей никогда не слышали о гармоничных отношениях на основе взаимного уважения и доверия. Разногласия во мнениях решаются руганью, спорами. Детей в норме бранить, бить и наказывать. Даже на слезы ничего не понимающих младенцев некоторые родители кричат: «Заткнись».

И когда начинает морально издеваться партнер, то кажется, что заслуживаешь к себе лишь такое отношение. На старые комплексы накладываются новые. И к тому времени, когда садист применяет грубую силу, уже ничего здорового не осталось. Границы норм размыты или вовсе стерты, рассказать страшно — еще сильнее обвинят. По делам, которые все-таки были возбуждены и вынесены на обозрение общественности, можно понять, что на поддержку можно не рассчитывать. В полиции и вовсе не принимают заявления. И это самое «лучшее», что может произойти. Если изверг узнает о попытке обращения, то случится непоправимое.

Даже если внутри еще не всё сломлено и пострадавшая делает попытку уйти, то, по статистике, наибольшее количество убийств со стороны домашнего изверга приходится на этот период. Поверьте, никто не остался бы с тираном по своей воле, будучи здоровым психически человеком и без риска быть убитой.

Нам нужен не только закон о криминализации побоев и защите жертв домашнего насилия, нам необходимо предупреждение любого вида насилия.

А теперь о том, как всё может быть:

1. В качестве предупреждения насилия по отношению к детям проводят беседы в школах, заведениях среднего и высшего профессионального образования.

2. Насилие по отношению к детям запрещено. Никаких побоев в «воспитательных целях». Также проводят профилактические меры с предупреждением морального и физического насилия.

3. В насилии обвиняют преступника, а не пострадавшую.

4. В России есть охранные ордера и запреты на приближение. Если бывший истязатель приближается к женщине, поступает сигнал в полицию, и они оперативно прибывают с целью защиты.

5. Избил жену — сел в тюрьму, а не заплатил 5 тысяч рублей и продолжил с новой волной ярости.

6. До расследования суд сразу изолирует истязателя от жертвы.

7. За угрозы жизни и здоровью введено наказание.

8. Государство финансирует центры кризисной помощи по всей стране. Оказывается психологическая помощь, социальная, помощь с трудоустройством (тем, кто пережил насилие и был зависим финансово от преступника), юридические консультации.

Самое главное, помните: все истории брака или сожительства начинаются хорошо. Женщина никогда не выбирает себе мучителя в пару. Женщина никогда не призывает своим внешним обликом изнасиловать ее. Не всегда жертва может уйти самостоятельно. И да, в реальном мире не всё так просто, как в ваших комментариях «почему осталась». Снимите уже защитные механизмы. Если о насилии молчать, то оно не испарится. Но если мы начнем говорить — даже те, кто не проходил через подобные ужасы, — то у нас есть шанс спасти сотни тысяч женщин и детей. И добиться принятия закона о защите жертв домашнего насилия.