Пятилетнюю пермячку отстранили от занятий в детском саду из-за того, что ее родители отказываются от пробы Манту. Вместо нее они воспользовались другим методом диагностики туберкулеза — ПЦР. Это анализ, который должен выявить, есть ли в крови частицы микробактерий. В крови девочки их не нашли. Но в садике сказали, что результат такого исследования им не подходит, и не пускают ребенка в группу.
Отец девочки Андрей (имя изменено. — Прим. автора) объяснил, что они с супругой против введения ребенку любых препаратов, содержащих частицы вирусов и инфекций, поэтому не делают ему прививки и пробу Манту.
— Вместо Манту мы сделали анализ крови — ПЦР, — рассказал Андрей. — Он показал, что всё в порядке. Мы принесли результат анализа в садик, но там его не приняли во внимание. Сказали, что нужна еще справка от фтизиатра о том, что дочка здорова. Мы считаем, что отправлять к фтизиатру нужно только детей, у которых есть реальное подозрение на туберкулез. Ни в одном законе не написано, что я должен вести в тубдиспансер здорового ребенка. Там он может заразиться.
Мы связались с департаментом образования и узнали, почему детский сад не устроил результат анализа ПЦР.
— Сотрудники детского сада не могут толковать результаты анализов, — объяснили в департаменте. — Сделать вывод о том, здоров ли ребенок, должен фтизиатр. Чтобы ребенок вновь начал посещать детский сад, родителям следует принести справку от этого специалиста.
Главный внештатный детский фтизиатр Минздрава Прикамья Александр Шурыгин согласен с мнением департамента образования.
— Справку об отсутствии заболевания может выдать только фтизиатр. Такое заключение не даст ни педиатр, ни медик детсада, — рассказал Александр Шурыгин. — Справку дают на основании результатов туберкулинодиагностики. Это может быть проба Манту или другой вид исследования: диаскин-тест, квантифероновый тест или T.SPOT.TB. Последние два — это исследования крови. Анализ крови методом ПЦР в список не входит, потому что даже при наличии туберкулеза он может быть отрицательным. Имея только результат ПЦР, фтизиатр не сможет выдать справку о том, что ребенок здоров.
По словам Александра Шурыгина, рентгенографию легких также могут использовать для диагностики туберкулеза, но она менее предпочтительна, чем другие виды исследований.
— Рентгенография покажет только, есть ли заболевание, но не определит, инфицирован ли ребенок туберкулезом, — сообщил главный внештатный фтизиатр Минздрава. — Инфицирование — это состояние, при котором в организме есть микобактерии туберкулеза. Их наличие может привести к развитию заболевания. Чтобы не допустить этого, назначают профилактическое лечение, и ребенок остается здоров.
Папу дошкольницы Андрея не устроил ни один из вариантов, предложенных фтизиатром.
— Рентген — не безобидная процедура. Его стоит проводить, когда есть реальная проблема. Например, сломана нога, — считает мужчина. — В нашем случае проблем нет. Ребенок здоров. Квантифероновый тест и T-SPOT.TB можно сделать только платно. Такие анализы стоят дорого (от 3700 до 6500 рублей. — Прим. автора).
Чтобы доказать, что его дочь незаконно не пускают в садик и лишают права на образование, Андрей обратился в прокуратуру. В ответе сказано, что никаких нарушений со стороны учреждения нет. То же самое ответили в департаменте образования.
— Заведующая и медработник приняли решение о том, чтобы не допускать ребенка в садик, чтобы соблюсти меры по профилактике туберкулеза, — заявили в департаменте. — Если бы необследованная девочка продолжила ходить в детсад, это бы нарушило права других детей на охрану здоровья.
Получается, единственный способ вернуть ребенка в детский сад — принести туда справку от фтизиатра.
— Если семья решит прийти на прием к фтизиатру, это не значит, что она заразится, — уверен Александр Шурыгин. — Вероятность не больше, чем в автобусе или трамвае, ведь люди с подтвержденным заболеванием лечатся в стационаре, а не ходят на амбулаторный прием. Если родителям хочется дополнительно обезопасить себя и ребенка, они могут прийти к врачу в медицинских масках.
Ранее мы рассказывали о пермяке с туберкулезом, у которого органы опеки пытались изъять сына. Он отрицал, что болен, и приводил ребенка в детский сад без маски. В результате суд ограничил его в родительских правах.