Полностью целевая ординатура и планы по специальностям: интервью с новым ректором пермского медуниверситета

В 2020 году медицинские университеты пережили кардинальные изменения — учеба стала дистанционной, студентов начали обучать работе с коронавирусом и привлекать в «красные» зоны. А в пермском вузе решили усовершенствовать образовательную программу и вырастить побольше среднего медперсонала — его в регионе не хватает. О планах, проблемах в приуниверситетских клиниках и коронавирусе мы поговорили с исполняющей обязанности ректора, доктором медицинских наук Наталией Минаевой.

Наталия Витальевна заняла пост руководителя ПГМУ в конце декабря 2020 года после смерти Ирины Корюкиной — ректор скончалась от коронавируса.

Про изменения в учебе

— Появились ли какие-либо недовольства со стороны студентов? Ординатура — это престижно, но если человек попадает не в то место, где хотел бы начать карьеру, можно ли будет решить этот вопрос?

— Это общероссийская тенденция. Она нужна для того, чтобы в регионах закреплять кадры, обеспечивать ими именно те регионы, в которых находятся университеты. Идея целевой ординатуры предполагает, что обучающийся заключает договор, в котором прописано место трудоустройства. Ему это дает преимущества при поступлении — свой конкурс внутри целевых мест. Региону это дает гарантированные кадры, поэтому система целевой ординатуры будет развиваться, квота целевых мест из числа бюджетных определяется на уровне РФ.

Наталия Витальевна утверждает, что часто такие квоты достигают 100%. Аналогичная практика у ПГМУ уже была четыре года назад, то есть все бюджетные места были целевыми. Параллельно сохраняется коммерческое обучение, места на такой основе тоже могут быть целевыми, но будущие врачи не всегда обязаны трудоустраиваться.

Список вакансий и долю целевых мест определяют федералы — от ПГМУ это не зависит. Ректор признается, что ребятам не всегда бывает легко.

— Эти места, вакансии четко обозначены. Это не всегда точно совпадает с ожиданиями ребят, но есть и плюсы — если человек заключает договор, он уже думает, кем хочет быть, соотносит свое будущее с конкретным местом работы. Когда оно уже есть, нет необходимости искать — оно гарантировано. И еще — мы всегда рассматриваем возможность направить студентов, особенно ординаторов, на практику именно в это учреждение, где они будут работать.

— Есть ли у ребят выбор, учитываются ли их пожелания? Или, например, вместо Краевой могут направить в ЦРБ?

— Основной заказчик — Пермский край, он всегда дает список учреждений, специальностей, с которыми можно заключать договоры, студенты выбирают, что им подходит. Такая возможность есть в момент заключения договора. Например, есть десять мест и человек пришел первым, он выбирает из десяти мест. Если последним — возьмет, что осталось. Но на самом деле договоров заключается чуть больше, чем мест, потому что должен быть конкурс, здесь тоже нужно страховаться, потому что если ребята передумали, то место будет не заполнено и край не получит специалиста.

По словам ректора, в крайних случаях есть возможность рассмотреть варианты по смене медучреждения, это можно обсуждать с кадровой службой Минздрава. Тем не менее Наталия Витальевна просит относиться серьезно к условиям договора и сразу принимать подходящее решение.

— В регионе есть еще одна форма — губернатор выделяет субсидию на подготовку дополнительных специалистов уже не в рамках бюджетных мест, а по контракту.

— В конце ноября на заседании заксобрания Пермского края Анастасия Крутень рассказала об идее организации обучения в муниципалитетах для среднего медперсонала. Расскажите об этой инициативе. Где, по-вашему, необходим колледж? Каким специальностям там реально обучить? Кто этим будет заниматься?

— Очень часто где человек учится, там он и остается. У Минздрава есть такой принцип, что на территории образовательного учреждения он готовит кадры для этой территории. Медработников нужно достаточно много, и поэтому, если Губаха будет готовить для себя своих ребят, больше шансов, что они останутся и будут работать. Если известно, что есть потребность и ее можно спланировать, то это вполне логично. Поэтому существующее сегодня число учреждений, которые готовят специалистов среднего звена, не в полной мере покрывает потребность.

За более подробным разъяснением по организации колледжей ректор порекомендовала обратиться в Минздрав, откуда нас перенаправили в Минобр. Там нам пояснили, что отдельные медколледжи создавать пока не планируется. Министерство будет работать над развитием существующих — в Перми, Лысьве, Чусовом, Губахе, Кудымкаре, Чайковском и Березниках. Там сейчас обучаются порядка трех с половиной тысяч студентов по шести специальностям. В течение последних двух лет по заявкам работодателей открыт прием на новую специальность «фармация».

— Контрольные цифры приема на 100% соответствуют заказу работодателей. Анализ приемных кампаний трех последних лет показывает, что среди абитуриентов сохраняется заинтересованность в получении СПО. Все учреждения имеют соответствующую требованиям материально-техническую базу. В рамках программы «Доступная среда» созданы условия для обучения незрячих и слабовидящих обучающихся по специальности «медицинский массаж». Трудоустройство по медспециальностям выпускников СПО, подведомственных министерству, составляет в среднем 94,5%. Медицинские ПОО заключили в 2019–2020 учебном году порядка 425 трехсторонних соглашений с организациями-работодателями и студентами. Кроме того, министерство готово при запросе медучреждений предоставить площадки на базах медицинских колледжей. Отметим, что работодатели региона, в том числе и медицинские организации, определяют потребность кадров на среднесрочный период, что позволяет регулировать потребность в средних медицинских работниках в каждом конкретном муниципальном районе Пермского края. Также предлагаем более активно главным врачам или кадровым службам принимать участие в ярмарках вакансий, заключать договоры на прохождение практики, рассмотреть вопрос об обеспечении различными социальными гарантиями будущих работников. Это позволит укомплектовать больницы Пермского края кадрами, — пояснили 59.RU в Минобре.

— Также на заседании Заксобрания было сказано о нехватке кадров в некоторых территориях. Проблемы со студентами каких специальностей существуют? Кто бросает университет чаще или, отучившись, не идет в профессию?

— Иногда ребята на этапе выбора профессии не очень представляют, с чем будут иметь дело, а когда сталкиваются, оказываются не готовы. У нас каждый год буквально единицы, но все-таки уходят, говорят: «Это не то, чего я ожидал, я бы хотел другую специальность». А у нас невозможно перемещение — надо перепоступать.

В прошлом году в такой ситуации оказалась будущая онколог, которая мечтала о детском направлении. Есть и те, кто не дотянул до планки во время вступительных испытаний.

— Была девушка, которая ушла из анестезиологии-реаниматологии, говорила, что учила, но ответить не могла. К тому же нужно работать в определенных условиях — это цейтнот, эмоционально очень тяжело. Разговаривали еще с Николенко [врач скончался от коронавируса в прошлом году], он говорил: «Она просто не для этого». Когда они приходят, то думают — белый халат, всё как фильмах, поэтично, героически… Но не думают о том, что придется не спать по ночам, переживать потери. Представляете, как сейчас анестезиологам работается в «красной» зоне?

Ректор признается, что первоначальный отбор упростили бы экзамены, которых сейчас нет. Преподаватели не могут смотреть, кого будут учить, с кем работать.

— Что бы вы хотели изменить или добавить в университете и образовательной программе?

— Всегда должно быть что-то, что нужно улучшить, но в целом у нас серьезные задачи были поставлены еще Ириной Петровной, и мы планируем сохранять этот курс. Сейчас в номенклатуре появились новые интересные специальности.

Среди таких — физическая медицинская реабилитация. Ректор утверждает, что она стала особенно востребована в связи с пандемией. В лицензии ПГМУ ее пока нет, но зато есть обученные сотрудники.

Про работу студентов с коронавирусом

Многие студенты в 2020 году смогли поработать в «красных» зонах, помочь зараженным пациентам и своим коллегам — тогда не хватало рук. 1 мая желающие будущие врачи, начиная с третьего курса, вышли на работу. Они, как и обычные медработники, заключали договор, получали зарплату и стимулирующие, такая работа засчитывалась и за практику.

В ноябре и декабре платную коронавирусную практику проходили студенты, не трудоустроенные официально. Семь тысяч рублей в месяц платили студентам СПО, десять тысяч — студентам вузов.

— Какие виды трудоустройства в «красные» зоны продолжают действовать для студентов?

— Если рассматривать именно «красную» зону, то сегодня принцип работы там — обязательное трудоустройство. Просто потому, что все социальные вещи выстроены через Трудовой кодекс и систему обыкновенной оплаты труда. Но вообще в медицине во многих разделах сейчас нужна помощь, не только в «красной» зоне. Например, много вызовов было в участковой педиатрической службе, студенты активно привлекались.

Студентам, трудоустроенным в «чистых» больницах, тоже не пришлось проходить практику — работа засчитывалась. Будущие врачи без трудоустройства привлекались к платной практике.

— Мы совмещали это с учебой, договаривались, что три из шести часов они тратят на эту помощь, сокращали им задачи. Пока у ребят сессия — практику ограничиваем, дальше договорились так — к концу сессии снова связываемся с министерством, определяем потребность в такой практике, совмещенной с образованием.

Что касается трудоустроенных в «красных» зонах, то некоторые из них продолжают там работать. Однако перед 1 сентября, когда решался вопрос, как учиться — очно или дистанционно, выяснилось, что в больнице работает несколько десятков студентов, и если будет очная учеба, то их придется уволить.

— Когда обучение очное, мы допускаем, что они работают не больше, чем на полставки. А когда начался подъем заболеваемости, мы договаривались с министерством, что с учетом дистанта идем на то, что они могут работать до ставки и больше.

— Сколько студентов сейчас проходят практику в «красной» зоне, сколько работают?

— На конец декабря у нас принимающих участие в медпомощи было 1,5 тысячи. Больше 100 — в «красных» зонах, 700 — на практике, и остальные трудоустроены, из них много ординаторов. Некоторые из тех, кто проходил практику в ноябре — декабре, трудоустроились и остались работать.

— Медперсонал из больницы имени Граля говорил, что студентам-медикам отказали в практике в «красной» зоне. Известно ли вам об этом? Что делать ребятам в таком случае?

— Мы дополнительно организовывали экзамены на право осуществлять эту деятельность, писали памятки. Те, кто пожелал трудоустроиться, проходил экзамен. Минздрав нам прямо писал, куда и какие специалисты нужны, а мы по этой потребности работали. Координаторы готовили этих ребят — медосмотр, допуск, сопровождали на моменте заключения договора. Были те, кто писал, что это незаконно. Незаконно что? Что вас заставляют? Вас не заставляют, хотите — трудоустраивайтесь, нет — у вас есть три часа практики, можно было выбрать посильную работу. Практика — часть образовательного процесса.

Студенты ПГМУ работали в больнице Граля осенью, когда там открылся коронавирусный корпус. Также молодые кадры задействовали краевая клиническая, детская, инфекционная, а также больницы имени Гринберга, РЖД, МСЧ № 1 и больница Свердловского района.

— В Перми закрыли 676 коронавирусных коек — в детской краевой, Граля, психбольнице, ГВ. Там работали студенты. Будет ли у них возможность перевестись в другие учреждения или практика/работа для них на этом окончена?

— Трудовой договор закрывается, но ребята не пропадут, так как находятся на очном обучении. Мы, например, решили 1–2 курсы вывести на учебу. Если число сотрудничающих с больницами уменьшится и на старших курсах, откроются клинические базы, то тогда они тоже выйдут. Для нас это хорошо. Если они настроены продолжать работать, то заключат договор с другими больницами. В целом — если потребность снижается, мы вернемся к стабильному очному обучению и учебной работе с пациентами. Но мы не торопимся — есть задача помогать медицинским учреждениям.

Через пару дней после интервью появилась новая информация. Первый и второй курс, а также четверокурсники с «сестринского дела», пятикурсники со «стоматологии» и шестой курс лечебного, педиатрического и медико-профилактического факультетов будут учиться в смешанном формате: основная часть занятий — очно, часть — дистанционно. Для студентов третьего, четвертого, пятого (не выпускных) курсов практические занятия будут проводиться в дистанционном режиме.

Про работу университетской клиники

— Слышала ранее, что есть проблемы в стоматологической больнице ПГМУ. У сотрудников были вопросы по доплате за ночные часы и по поводу дефицита персонала. Почему такие вопросы возникли? Есть ли решения?

— Такие вопросы периодически возникают в любом стационаре, потому что есть определенные диапазоны изменений. Можно доплачивать разные доли за ночь — это в рамках законодательства. Но если хочется их изменить, то надо сделать определенные шаги. Мы всегда в диалоге с сотрудниками. У нас недавно и перед Новым годом был разговор. За ночные часы может платиться надбавка от 20 до 100% и, естественно, сотрудникам хочется до 100. Но экономически, в условиях, в которых мы находимся, это не всегда возможно. И вопрос: кому доплачивать — экстренным хирургам, которые работают интенсивно по ночам, или тем, кто планово оперирует днем, терапевтическое отделение даже имеет право поспать. Когда выходит инициатор и говорит: «В другой больнице эта доля выше», мы спрашиваем, у какого специалиста именно, но не получаем конкретный ответ.

По поводу дефицита сотрудников ректор говорит, что рассматривать его можно по-разному, по госзаданию работы выполняются в полном объеме. При этом в клинике челюстно-лицевой хирургии работают редкие специалисты. Попасть на учебу по этой специальности сложно, сейчас на всю Россию разыгрывается десять бюджетных мест, и Перми больше одного никогда не дают.