Как живут и на что жалуются в учцентрах. Интервью с руководителем центра поддержки мобилизованных Прикамья

Завтра, 17 ноября, в Перми открывается Центр поддержки мобилизованных региона. Он расположится в Доме офицеров, где теперь будут не только собирать гумпомощь, но и оказывать консультационные услуги. Руководителем Центра стал Константин Строгий, ранее руководивший департаментом общественной безопасности администрации губернатора Прикамья и краевым агентством мировых судей. За неделю до официального открытия Центра он побывал в учебных частях Елани и Тюмени, пробыл там несколько дней. После его возвращения в Пермь мы встретились с Константином Владимировичем, чтобы узнать о ее результатах.

— Вы посетили учебные центры в Тюмени и Елани. Ранее туда ездили губернатор и министр территориальной безопасности, но не на несколько дней. Что вы оценивали, что вообще там делали? Наблюдали за самими учениями, говорили с мобилизованными? Каковы результаты?

— Поездка в Елань доставила мне личное удовольствие — там служил мой отец, я учился там в школе. Я давно там не был. Увидеть место, где я провел свою юность, мне было очень приятно.

По прибытию в Елань я встретился с начальником учебного центра, как они его называют — командиром дивизии, начальником политотдела, замом начальника учебного центра по тылу, поприсутствовал на совещании заместителей командиров всех частей. Там обсуждали и вопросы гуманитарной помощи, ее распределения, учебный процесс. Мне было поставлено несколько задач, в частности по гуманитарной помощи. Надо понять, какая гуманитарная помощь сейчас нужна. Перед отправкой состав гуманитарной помощи меняется, у командиров другие вопросы, чем в начале обучения.

Вскрылось, что да, есть определенные недостатки. Допустим, приходит гуманитарная помощь из Пермского края, например, термосы. Возникает вопрос, как их распределять. Части ведь не состоят из одних пермяков или, например, тюменцев. Поэтому такую небольшую помощь отдают в какую-то воинскую часть, какой-то батальон, роту, и она распределяется. Ну мы не можем дать: пермяк — получи, свердловчанин — не получи.

Мы приняли решение отправлять гуманитарную помощь более адресно. Есть подразделения, где командуют пермяки, более 40–50% личного состава призвано из Пермского края. Мы договорились поддерживать контакт с этими командирами, принимать от них заявки, отправлять гуманитарную помощь. Так, чтобы она аккумулировалась не на уровне учебного центра, а на уровне командиров подразделений. Чтобы было ясно, что этой помощью воспользуются непосредственно наши земляки.

Следующий вопрос был по заболевшим. У нас есть порядка 20–25 человек в Елани и Тюмени, которые находятся в медучреждениях с различного рода заболеваниями. Возник определенный нюанс, потому что они уже не попадают под юрисдикцию нашего военного комиссара, а попадают под юрисдикцию Министерства обороны. Я провел встречу с Ольшанским Евгением Ивановичем, начальником медчасти Елани, через которую проходят все мобилизованные. Я оставил ему списки больных, мы договорились, что он с этими списками поработает, посмотрит, и прокомментирует состояние этих людей. Наладили контакт. В ближайшие дни мы проведем совещание с военкомом. Мы хотели пригласить на него военную полицию, военную прокуратуру, следственный комитет, чтобы все же посмотреть, как мы сможем и сможем ли вообще организовать вывоз этих людей сюда, чтобы они повторно проходили ОВК здесь, в Перми. Если получится, то это снимет большой пласт проблем.

— Я правильно понимаю, что это люди, которые заболели там, а не приехали туда с заболеваниями, которые там выявили?

— Есть и та, и другая категории. Есть те, кто заболел уже в процессе учебного процесса, и есть те, кто призван с различными заболеваниями, там они обострились.

— Какого рода эти заболевания? Не простуда, я так понимаю.

— Нет, там и гипертония, и камни в почках, достаточно большой перечень. Я общался с командирами в Елани и Тюмени, все говорят, что, конечно, людей надо лечить, потому что выезжать в зону спецоперации с больными людьми нецелесообразно.

— Они сами хотят, чтобы их демобилизовали, вернули домой? Или они хотят пролечиться и поехать?

— Опять же — есть и та, и другая категория. Кто-то просит: вы меня, пожалуйста, прооперируйте, я готов потом вернуться в часть и выполнять боевые задачи. Есть другая категория. И это объективно, если есть заболевание, человек чувствует себя нехорошо, его просто надо демобилизовать.

— Что можете рассказать о бытовых условиях в учцентрах?

— В Елани несколько тяжелее, там бытовые условия похуже. Значительная часть живет в палатках в поле, это тяжелее — с учетом погоды, с учетом того, что надо рубить дрова, отопление там печное. Не очень хорошая вода. Мы сейчас закупили фильтры и будем туда отправлять, чтобы можно было воду пить спокойно. В Тюмени ситуация в плане бытовых нужд вообще великолепная — часть людей живет в пионерском лагере, часть — на территории военного училища. В кубриках по 8 человек, в каждом кубрике свой санузел, ванна, душ. Плюс — отмечается, что в Тюмени великолепное питание. Трехразовое, каждый день мясо, рыбу дают, фрукты: бананы, мандарины, апельсины. Один из командиров сказал, что некоторые мобилизованные здесь питаются лучше, чем дома.

— Как обстоят дела с выплатами?

— 90% тех, кто написал заявление, получили так называемую губернаторскую выплату в 100 тысяч рублей. Получили заработную плату от Министерства обороны. При мне первый раз замкомандира батальона получил 220 тысяч. Выплаты идут в зависимости от звания, должности.

— Как оцениваете уровень материально-технической подготовки учцентров? Нам тут жаловались, что в Елани, чтобы пострелять из гаубицы, ее одалживали у другой части…

— Про гаубицу конкретно ничего не могу сказать. Я знаю, что часть жалоб идет в связи с тем, что на сегодня учебный процесс практически закончился. Там был определенный курс, по программе они должны были столько-то часов, столько-то дней отработать в разных сферах. Этот ресурс уже выработан. С учетом того, что в Елани учебная дивизия стоит, рядышком полигоны, стрельбища и все остальное, там этот процесс еще идет, может быть, не столь интенсивно. А в Тюмени у них все это разбросано, и, чтобы вывезти наших, как докладывали командиры, порядка 30 автобусов подгоняют. Сейчас учебный процесс практически приостановлен, заморожен. Люди ждут выезда.

— И когда выезд будет?

— В Тюмени несколько дней назад была первая отправка в зону СВО, выехал один батальон 91-го полка. В том числе там были наши пермские мобилизованные. Мы ожидаем, что к концу ноября в той или иной степени будет осуществлен выезд в зону проведения спецоперации.

— Сейчас он начался, к концу ноября завершится?

— Сейчас никто не может сказать, завершится или нет, но процесс начался, он пойдет, и до конца ноября еще какие-то части будут направлены.

— Почему произошла эта задержка с выездом?

— Это компетенции Минобороны, Генерального штаба — куда и в какие сроки какие части отправлять. Поэтому здесь сказать не могу.

— В соцсетях распространяется история Миши Капитана — командира батальона, который сначала поспорил с губернатором, потребовал у него выплаты, потом в соцсетях рассказывал, как живется в учцентре, как они борются с пьянством. А потом стало известно, что его перевели в другую часть. Знаю, что вы ситуацией с Михаилом Жихаревым тоже интересовались. Расскажите, пожалуйста.

— Я был в расположении его батальона, батальон в нормальном, хорошем состоянии. Сейчас обязанности командира исполняет заместитель. На этой неделе будет назначен новый командир батальона из числа заместителей, которые были у комбата, тоже наши пермские представители. Я созвонился с военной полицией Тюменского гарнизона, пообщался с ними по телефону. От встречи они отказались, там зарегистрирован материал, идет доследственная проверка. Представитель военной полиции меня заверил, что Жихарев откомандирован в другой гарнизон, прикомандирован к части, которая располагается не в Тюмени. В каком гарнизоне [он находится], информацию давать отказались. Сказал, что, естественно, Жихарев в свою воинскую часть не вернется. Если по результатам проверки будет возбуждено уголовное дело, это одно, если будет отказной материал, он будет проходить службу в другой части.

— Что именно он сделал? Что стало причиной проверки?

— Я могу сказать, что у него произошел конфликт с его подчиненными. Материалов дел я не видел, сослуживцы его бывшие не стремятся этот вопрос комментировать. Надо дождаться окончания проверки и, думаю, тогда все встанет на свои места.

— Он до 5 ноября активно выкладывал видео, с 6 ноября во «ВКонтакте» он не заходил. С чем это может быть связано? Вы, может быть, с ним связывались?

— Я лично не связывался. Но я встретил человека, который служил с ним в военном училище. Он в это время звонил ему, они разговаривали. Он свободно, я так понял, разговаривает.

— Вы побывали в Елани и Тюмени, но не были на Тоцком полигоне, куда отправили 25 березниковцев. Поедете туда?

— Поездки будут регулярные, они будут основываться на сборе гуманитарной помощи. Думаю, поездки у меня еще будут, и не одна, и, при необходимости, конечно, заедем.

— Про жалобы. Вы встречались с мобилизованными. Что вообще говорят?

— Когда я выехал из Елани, еще не было губернаторской выплаты. Я встречался, разговаривал, разъяснял, что в ближайшие дни деньги придут. Может быть, какой-то скептицизм в ответ звучал. Но я приехал в Тюмень, мне позвонил человек, с которым мы общались, и сказал: «Можете передать благодарность губернатору, мы получили. Вы уехали — массово начала приходить выплата». Сказал совершенно искренне и спокойно большое спасибо. Обстановка нормальная, работоспособная, за исключением, наверное, того, что все же у людей много свободного времени. Это, безусловно, сказывается. У людей у самих большое желание быстрее выехать в зону боевых действий.

— По поводу большого количества свободного времени и к теме о Мише Капитане. Что можете сказать о ситуации с пьянством?

— Я присутствовал на совещании с заместителем начальника частей по политработе, они обсуждали этот вопрос. Они сказали, что такие факты есть. Несмотря на то, что запрещена торговля алкоголем на территории частей, в Еланском гарнизоне. Обсуждая этот вопрос, они пришли к выводу, что, если такие факты будут зарегистрированы, они будут снижать специальные военные надбавки нарушителям и уменьшать выплаты. Я думаю, это наиболее действенный способ.

— Ранее говорилось о том, что мобилизованные отцы трех и более детей по желанию могут вернуться домой — если не хотят на СВО. Сколько по итогу вернулось? Есть ли другие случаи возвращения «по желанию»?

— Не отпустили и не отпускают из многодетных отцов на сегодняшний день две категории. Первая — это мобилизованные, которые находятся на офицерских должностях. По мнению Министерства обороны, их на этих основаниях отпустить нельзя. Вторая категория — это отцы трех детей, но дети от разных жен. На основании этого Министерство обороны выработало позицию: они должны нести службу. Я сам встречался с двумя такими многодетными отцами в Тюмени, поговорил — у них позиция такая: «Если нас отпустят, будет хорошо, если есть необходимость, мы готовы служить».

На совещании в четверг мы хотим этот вопрос рассмотреть в присутствии военкомата, представителей прокуратуры. Сейчас позиция, озвученная командирами отделения: если будет запрос от военкомата по поводу решения этих проблем, то они готовы на основании запроса всех многодетных отпустить. Это вопрос, который находится в стадии решения, конкретики здесь нет. Посовещаемся, выработаем позицию.

— А что касается не многодетных отцов, может быть, есть такие мобилизованные, которые просят их отпустить, потому что они не хотят участвовать в спецоперации?

— Нет. Нет. Я общался много и с офицерами, и с командирами, спрашивал про проблемы. Такой позиции озвучено не было.

— Завтра, 17 ноября, в Перми открывается Центр поддержки мобилизованных. Какая у него предыстория? Какие планы?

— Инициатором была администрация губернатора Пермского края. Меня туда пригласили, озвучили задачу, которую надо выполнить, получили мое согласие, мы начали вместе работать. Суть в том, что гуманитарная помощь собирается многими организациями, гражданами, зачастую это идет вразнобой. Люди собирают то, что, может, и не нужно, нужны совсем другие вещи. Стоит задача систематизировать эту работу. Когда наши мобилизованные выйдут из учебных центров, на этом ведь история не закончится, они будут продолжать службу в различных регионах, в различных условиях. Думаю, что в новых условиях им помощь пермского края и его жителей, безусловно, понадобится.

Ранее мы публиковали репортаж из учебного центра в Елани — журналистка съездила туда вместе с сестрой мобилизованного.