Мастер спорта по всем видам спорта. История Людмилы Гаджиевой — главной по непопулярным решениям в Перми

27 октября 2019 года 25-летний акробат Егор Тунгусков сидел на шпагате между двумя автобусами, держась на тросе. На стадионе «Юность» шел конкурс мастерства водителей общественного транспорта «Пермь рулит!». Так Тунгусков привлекал внимание к грядущей реформе пермского общественного транспорта: новые автобусы и трамваи, транспортные карты и 26 рублей за проезд вместо 20. Акробата снимал десяток камер, ролик показывали даже в московском метро, с гордостью рассказывает вице-мэр, ответственная за реформу, Людмила Гаджиева.

За несколько дней до этого она объясняла депутатам Городской думы суть грядущих изменений. «А на конкурсе надеемся повторить трюк Ван Дамма», — заявила она тогда, имея в виду известный рекламный ролик, где актер садится на шпагат на грузовиках, которые едут параллельно друг другу. «Хорошо, что сегодня трюки Ван Дамма вы решили на стадион "Юность" перенести, но пока все они на наших дорогах, — сказал на это депутат, бывший руководитель муниципального "Пермгорэлектротранса" Александр Филиппов. — Я отмечу такой трюк: то мы отстраняем [частного] перевозчика от работы на маршруте, то не отстраняем. Перевозчики крутят отраслью, как хотят и на чем хотят».

Несколько часов парламентарии критиковали реформу за непоследовательность и непонятные экономические расчеты. А потом все-таки проголосовали в первом чтении за повышение стоимости проезда.

Вице-мэр вспоминает, что после этого была «вымотанная, как черт». Пришла в свой кабинет, где ее ждал оргкомитет конкурса «Пермь рулит!». «Я говорю: "Мы Ван Дамма делаем?" Они такие: "Да, делаем"». Только номер хотели упростить: мол, автобусы под акробатом встанут лоб в лоб, ненамного отъедут друг от друга и снова сблизятся. Но Гаджиева потребовала сделать так, как хотели изначально. «Это ж как, нельзя облажаться, — говорит она. — Если бы я этот трюк не сделала, тогда бы сказали: "Все, Гаджиева обманула. Транспортная реформа, значит, не состоится"». И Тунгусков сидел в шпагате, как Ван Дамм.

За то, как 49-летняя Гаджиева меняет город, ее ругают депутаты, перевозчики и горожане, но она привыкла добиваться своего во что бы то ни стало. За полтора десятка лет работы в городской администрации непопулярные у горожан решения стали ее специальностью. Она объединяла школы друг с другом — от 155 заведений в 2008 году в 2020-м осталось 103. Со слов ее противников, она без объяснения причин увольняла директоров. Добилась повышения стоимости проезда в автобусах и трамваях. На очереди — оптимизация маршрутной сети и избавление от перевозчиков, которые не смогут купить новые автобусы. Сейчас Гаджиева отвечает еще и за спорт, и за социальную политику, и за реабилитацию жертв политических репрессий. И, по ее словам, согласится, если ей предложат новые полномочия.

Мы встречаемся в ее кабинете. На Гаджиевой черный пиджак, у нее черные волосы и черные ногти, на руках — часы с черным экраном. На флипчарте — 13 звезд из красного картона. Ими замглавы поощряет себя за продвижения в транспортном вопросе: одна звезда — за утверждение нового норматива для расчета с частными перевозчиками, другая — за внедрение транспортных карт. Собеседницу периодически отвлекает стационарный телефон. Если определитель номера показывает, что «шеф зовет», то есть звонит мэр города, она просит ее подождать и выходит из кабинета.

Во время разговора с журналистом чиновница время от времени смеется. Под конец разговора переходит на ты. Когда узнает, что до нее мы общались с депутатом гордумы Александром Филипповым, который раньше высмеял ее за повторение трюка Ван Дамма, говорит: «***» (трындец).

«Получала знания по жизни»

Гаджиева родом из Перми, родилась в 1971 году. Родители Анатолий и Раиса Неволины работали на заводе по производству аппаратуры дальней связи, который сейчас называется «Морион». Отец был заместителем главного конструктора, мать — инженером. Семья, в которой росли сестры Людмила и Ольга, жила в однокомнатной квартире в хрущевке в Дзержинском районе города.

Родители увлекались лыжами. «Мама с папой чуть ли не с рождения ставили ее на лыжи», — говорит бывшая коллега Гаджиевой по департаменту образования Перми, подруга и крестная мать младшей дочери Татьяна Карлагина. Благодаря спорту, считает Карлагина, старшая дочь и стала целеустремленной — «бойцом». Лет с семи отец брал ее с собой кататься в лес рядом с домом, рассказывает сама вице-мэр. «Он бежит, а я иду одна, плачу, — вспоминает Гаджиева. — Думаю: больше я вообще никуда не пойду-у-у. Потом проходит неделя — снова выходные, и я снова иду на лыжах. Потому что уже сама хочу, а не потому, что кто-то заставляет». Школьные каникулы проходили на сборах. «И зимой, и летом мы всегда пропадали на выездах, — говорила она. — Нас вывозили на двенадцать дней на базу, где мы жили, катались. Летом были кроссы».

В школе, рассказывает Гаджиева, она была «заучкой». Любила математику. «Где меньше говорят и больше думают», — объясняла она. В 1988 году поступила на механико-математический факультет Пермского государственного университета. На первом курсе, спустя три недели после своего совершеннолетия, родила дочь Анну. В следующем учебном году перевелась на заочное. «Может быть, каких-то знаний я недополучила, — сравнивает замглавы свою учебу с очным отделением. — Зато получала знания по жизни».

Тогда она в первый раз вышла замуж, взяв свою нынешнюю фамилию. У мужа Сергея Гаджиева, рассказывает подруга Карлагина, «высшего образования не было, больших должностей он не имел и тем более бизнесменом не был». Он переехал в «однушку» в хрущевке, где Людмила жила с родителями и сестрой. Из-за безденежья Гаджиева устроилась на завод, где трудились отец и мать, — уборщицей металлической стружки. «Ты с лопатой, берешь эту стружку, — вспоминает она. — Ее надо было складывать в ящик, потом этот ящик тащишь на место. Непростая была работа, но я зато была в форме. У меня был прекрасный вес». Потом Гаджиева нашла еще и подработку — почтальоном в микрорайоне Заостровка. Со слов другой бывшей коллеги, Татьяны Ежовой, в молодости чиновница не боялась никакой работы.

На четвертом курсе она также стала учителем математики в родной 120-й школе. Только потом директор предложил написать в трудовой книжке в качестве основного места работы не завод, а учебное заведение. Сказал, что «смешно», если у учителя не так. Через несколько лет, когда Людмиле Гаджиевой было всего 24, ее повысили до завуча по учебно-воспитательной работе.

«Запрыгивала в болото и начинала все будоражить»

В конце 90-х отдел образования администрации Дзержинского района собрал директоров и завучей на серию семинаров. Каждый должен был попробовать написать план развития своей школы или детсада. С того времени Татьяна Карлагина, представлявшая на собраниях организатора, подружилась с Гаджиевой. Она сразу заметила в молодом завуче хватку: «Спорт научил ее добиваться целей».

Доделали программы только три участника семинаров — сама Карлагина, работавшая над стратегией своего отдела, одна из заведующих детсадом и Гаджиева. «Ученик школы должен был быть конкурентоспособным, социальная адаптация должна в школе проходить, практикоориентированные курсы должны появиться, — перечисляет Карлагина предложения подруги. — Идеи были классные, передовые». В итоге Татьяна Карлагина забрала Гаджиеву работать к себе в районо ведущим специалистом. Там молодая сотрудница стала отвечать за инновации, о которых писала в своей программе, но уже во всем Дзержинском районе.

С руководителями школ Гаджиевой было трудно, вспоминает Карлагина. В своих заведениях они были как «царица Тамара в своих владениях». Непросто приходилось еще потому, что новая сотрудница «говорила цифрами, очень конкретно»: «А руководитель должен еще иногда и лирику где-то допустить, и красиво изложить свою мысль». Этому, продолжает подруга, Гаджиева научилась позже, в педагогическом университете, где в начале нулевых писала кандидатскую диссертацию.

«Она была креативной, будто запрыгивала в болото и начинала все будоражить, — рассказывает о Гаджиевой руководившая тогда дзержинским отделом образования Любовь Васенева. — Это вызывало неоднозначную реакцию. В учительском коллективе ведь как часто бывает — урок прошел, и ладно».

С первым мужем Гаджиева развелась — «не сошлись характерами», по словам Карлагиной. Позже съехалась со вторым супругом, Станиславом Осиповым. Они стали жить в двухкомнатной квартире на проспекте Парковом, в том же Дзержинском районе. Про 45-летнего Осипова известно, что у него была компания, которая продавала пиломатериал. Почти единственное, чем он поделился на своей странице во «ВКонтакте», — песни «По ресторанам» и «Кто тебя создал такую». Людмила Гаджиева слушала похожую музыку — шансон. «Если в пятницу мне удается вырваться с работы вовремя, я уезжаю к родителям в деревню и в машине люблю слушать Михаила Круга, — говорила она в 2007 году. — Так я отдыхаю».

В середине нулевых годов Гаджиеву заметили в городском комитете по образованию и науке, и она пошла на повышение. Осипов, тогда рассказывала чиновница, мирился с ее постоянной занятостью и каждые выходные «преданно» возил на лыжную базу. У них родилась дочь Анастасия. В начале 2010-х супруги развелись, но до сих пор поддерживают хорошие отношения: в 2017 году отец, мать и дочь вместе участвовали в Пермском международном марафоне.

Больше всего времени Гаджиева проводила не с семьей, а на работе. Уже на следующий год после прихода в городское образовательное ведомство она его возглавила. Гаджиевой тогда было 35. После новости о назначении начальником чиновницу, как она сама признается, охватили «противоречивые чувства»: «И тревожно, и волнение, и такая ответственность». Людмила даже запомнила, что в тот день снег «падал крупными хлопьями».

«Вы че позорите-то меня. Идите тренируйтесь»

«Раз я сама к спорту хорошо отношусь, то, когда на департамент образования зашла, сказала: "Так, ребята, давайте сделаем спартакиаду наших директоров школ и детских садов"», — вспоминает Гаджиева. Соревнования стали проходить с первого же года ее новой должности. Они помогли участникам «мобилизоваться» и стать «дружнее», считает чиновница. От каждого района Перми была своя команда, отдельно выступали сотрудники департамента. Было несколько видов спорта — лыжи, плавание, волейбол, дартс. По словам Гаджиевой, ее коллегам такой досуг нравился: «Никто не придуряется, на полном серьезе [борются за победу]». Одна из бывших коллег Людмилы Гаджиевой подтверждает, что ей спартакиады нравились — это были своего рода корпоративы.

В один год команда департамента плохо выступила в дартсе. «Я всех собрала, — вспоминает вице-мэр. — "Вы че позорите-то меня. Идите тренируйтесь". И все, они на следующий год заняли первое место по этому виду спорта. Если ты жестко поставил цель — четко, конкретно, понятно, люди пойдут и эту цель сделают».

В 2016 году, когда в России стали возрождать советский комплекс ГТО, Гаджиева приняла одно из своих непопулярных решений, отдав предпочтение поддержке спорта в ущерб поддержке социально значимой НКО. Тогда некоммерческая организация «Территория семьи», помогающая семьям в сложной ситуации, захотела переехать в пустующий подвал на улице Танкистов, который находился в муниципальной собственности. Руководитель организации Анна Зуева пошла к Василию Кузнецову — депутату гордумы, в чьем округе находится помещение. Тот сначала объяснил, какие документы нужно собрать, а потом заявил, что сам откроет в этом подвале центр, где будут сдавать нормативы ГТО. Объясняя свое решение, Кузнецов призывал «взвесить приоритеты», то есть намекал, что ГТО — важнее.

Людмила Гаджиева его поддержала. После того как об этой истории стали писать СМИ, у нее был выбор — отдать помещение общественникам или оставить за депутатом, руководителем подведомственного заведения «Городской спортивно-культурный комплекс» Кузнецовым. Вице-мэр выбрала второе.

«Для исполнения муниципальных функций, а именно для организации ГТО на территории города Перми, это помещение крайне необходимо, — заявила она, когда этот вопрос обсуждали на думском комитете. — Поэтому принято управленческое решение по передаче этого имущественного комплекса муниципальному учреждению». Это же объяснение Гаджиева повторила нам при встрече. Впрочем, ее оппонент в пермской гордуме, депутат Надежда Агишева полагает, что все проще. «Ты скажи честно: "Я не могу, я обещала Кузнецову". Но они же придумывают вот какую-то эту муть всю. Какой-то пионерский лагерь», — комментирует она.

«Все такие [думают]: "А, ГТО", — типа того, что это ерунда, пойдут и сделают. Ничего подобного. Я вот за наклоны переживала. То есть ты встаешь на гимнастическую лавку... — Гаджиева встает из-за стола и наклоняется вперед. — И тебе нужно, чтобы пальцы были ниже, чем уровень доски, и зафиксировать на какое-то время». Сама она получила золотой значок ГТО: «Просто хотелось, чтобы он был. Это подтверждение моего результата, понимаете. Это круто. Ты в тренде». На сдачу нормативов в 2018 году Гаджиева подбила и полторы сотни пермских чиновников: «Я их всех сгоношила».

«Если ты так, то я — вот так»

Жесткость Гаджиевой проявляется в большинстве ее управленческих решений. Один из примеров — скандал, который произошел в начале 2009 года, когда родители узнали о закрытии школы № 12 на капитальный ремонт. Дети должны были на время пойти учиться в соседние школы, и родители боялись, что учеников не вернут в старые стены.

Гаджиева пришла в школу на встречу с родителями и сказала, что у нее есть заключение строительной компании, где говорится, что здание «ограниченно работоспособное», а значит, находиться там нельзя. При этом даже руководитель компании, написавшей документ, это отрицал — он объяснял журналистам, что школа «пригодна к эксплуатации». Но Гаджиева стояла на своем.

— Не будут ваши дети учиться в опасной школе, — заявила она на встрече.

— Но на то нет заключений надзорных органов, — ответила одна родительница.

— Я их обеспечу. Могу попросить [на тот момент руководителя Роспотребнадзора по Пермскому краю Александра] Сбоева, чтобы он подписал нужную бумагу.

В одну из ближайших суббот после того диалога грузовые машины должны были увозить из школы мебель. Некоторые родители все равно привели детей, а не согласные с переездом учителя вели для них уроки. Директор отозвала грузовики. На следующий день, в воскресенье, Гаджиева приехала в учреждение во главе «десанта» из департамента образования. С завучей начали собирать подписи под приказом о переезде, кабинеты опечатали, учителям сказали звонить родителям и называть новые места учебы детей.

В тот момент Станислав Осипов, который тогда еще был мужем Людмилы Гаджиевой, зашел в школу и сказал, что у их машины проколоты колеса. Татьяна Ежова, тогда — начальник управления содержания и технологий департамента образования, также приехала в школу. Она вспоминает — в начальнице после инцидента появилась «еще большая собранность и четкость в действиях». «Если ты так, то я — вот так. И до конца, что называется», — объясняет Ежова. «Мы с [одним из родителей] Максимом Исаевым цапались, он пытался залезть ко мне в школу, мы его не пускали, — вспоминает Гаджиева. — Они мне шины прокололи. Ну не он, а там, женщина, мы с ней судились. А сейчас меня этот Максим Исаев всегда поздравит со всеми праздниками. Они потом поняли, что мы собираемся школу ремонтировать, не собираемся мы ее продавать».

Спешку с ремонтом посреди учебного года помощник Гаджиевой до сих пор объясняет заключением строительной компании об «ограниченной работоспособности» здания. А Максим Исаев через три года изменил мнение — он рассказывал журналистам, что департамент сообщил директору школы о готовящихся работах за полгода до переезда, но та якобы не предупредила родителей — из-за этого и казалось, что была спешка, так взволновавшая родителей.

Исаев не единственный человек, оставивший конфликты с Гаджиевой в прошлом. Известный в Перми школьный директор, раньше также конфликтовавший с чиновницей, теперь хочет, чтобы та стала министром образования Пермского края, — об этом директор рассказала в личной беседе, поэтому мы не называем ее имени. Женщина считает, что с Гаджиевой «можно договариваться», и надеется на помощь бывшей визави в одном своем начинании. Дать интервью для статьи директор отказалась.

«Простраивать взаимоотношения с каждым депутатом в отдельности»

Договариваться Людмиле Гаджиевой приходится не только с родителями, учителями и директорами, но и с депутатами Пермской городской думы. По ее словам, она научилась, с одной стороны, «открыто, честно, прямо» обсуждать с парламентариями свои задачи. С другой — «простраивать взаимоотношения с каждым депутатом в отдельности».

В сентябре 2019 года, когда она рассказывала в гордуме о будущей реформе транспорта, парламентарии привычно ее критиковали. Первый зампред думы Дмитрий Малютин говорил, что перед повышением стоимости проезда «люди должны понимать, за что они платят». Накануне он проехался в автобусе и остался недоволен: «Автобусы старые и ободранные. Заходить в них страшно и небезопасно». Однако спустя четыре месяца Малютин уже призывал коллег повысить оплату. В беседе с нами депутат не согласился, что его взгляды изменились. «Я критиковал? Вы не правы, — сказал он. — Если я кого-нибудь хочу критиковать, то делаю это на внутренних совещаниях». Парламентарий считает, что «мы еще год могли дискутировать и не запускать эту реформу».

По словам Людмилы Гаджиевой, она старается «реагировать» на просьбы депутатов, связанные с их округами. Так, после обращения депутата Александра Филиппова «сделала все, чтобы появились деньги на реконструкцию» школы № 79 в микрорайоне Левшино, одному из депутатов — своей бывшей подчиненной Татьяне Ежовой — сама предложила пойти на выборы. За несколько месяцев до голосования, рассказывает Ежова, ей позвонили из департамента образования: «Татьяна Федоровна, у нас есть предложение своего человека в думу выдвигать. Ну из образования. Че-то совсем там плохо защищают наши интересы». В думе Ежова также являлась проводником непопулярных решений — например, предложила повысить родительскую плату за детсады, и другие ее поддержали.

Находить общий язык у Людмилы Гаджиевой получается и с одним из самых влиятельных депутатов Гордумы — Владимиром Плотниковым. В 90-х он отсидел почти три года за мошенничество и вымогательство — в приговоре судья описал его как «имеющего авторитет в преступном мире города Перми». Плотников освободился по амнистии и занялся бизнесом — с «друзьями, которые не оставили в трудную минуту», а затем вошел в число депутатов. В думе он также сумел стать «авторитетом». В 2013-м вместе с другими парламентариями добился отставки начальника городского департамента транспорта Дениса Гвоздева. На претензии насчет своего прошлого отвечает: «Собака лает, караван идет».

На рубеже веков, когда Гаджиева еще была завучем, Плотников финансировал открытие в школах Дзержинского района спортзалов. «Он тоже спортсмен же, — объясняет Гаджиева. — Спортсмен, [мой родной] Дзержинский район. По линии спорта всегда очень много знакомых. Город же маленький». Когда Гаджиева возглавила департамент образования, взаимодействие продолжилось. «Владимир Иванович когда какие-то свои объекты поддерживает, он всегда очень категоричен: "Так, все, Людмила Анатольевна, надо. Помочь надо…" Ну я не могу все рассказывать открыто, да. Он помогает людям по личным их проблемам и лоббирует интересы своего округа очень активно», — говорит Гаджиева. На просьбы Плотникова она откликалась. Так, в 2019 году после встречи депутата с чиновницей мэрия выделила 9 миллионов рублей на проект бассейна в Дзержинском районе.

Семья Гаджиевой связана с Плотниковым и через бизнес — ее сестра Ольга Лыгина несколько лет руководила туркомпанией «УК "Парма-Тревэл"», которой, судя по базе юрлиц СПАРК, владела на пару с предпринимателем Дмитрием Шевченко — бизнес-партнером друга Плотникова Вячеслава Зубкова. Этот факт вице-мэр комментировать отказалась, заявив: «Если вам так интересен Владимир Иванович, позвоните ему. Может, вам про него статью написать». Пресс-секретарь депутата назначить с ним интервью отказался.

«Ой, какая у тебя дочь, какая у тебя дочь»

Жизнь своих родственников Гаджиева устраивает вполне открыто. Так, своего зятя Илью Лыгина (сначала он женился на сестре, а потом — на дочери чиновницы) она поставила директором 59-й школы. Когда в 2013 году об этом публично было объявлено во время ток-шоу на Первом канале, Гаджиева ответила: «Это правда». Затем неожиданно повернулась к зрителям в студии: «Надо похлопать в этом месте».

Она сама рассказывает, что в то время и ее дочь Анна Лыгина работала в департаменте образования. «Я устроила ее после университета, — объясняет чиновница. — Потом [после телепередачи] сказала [Илье и Анне]: "Все, давайте, это, увольняйтесь"». После этого Лыгина начала работать замдиректора в компании «Дело вкуса», но и эта организация связана с системой образования — на условиях аутсорсинга она организует питание в детских садах и школах Перми. «Я еще не слышала ни от одного человека, чтобы кто-то мне про нее плохо сказал, — говорит вице-мэр. — Наоборот, огромное количество теплых слов. Если она накрыла фуршет или банкет, все такие: "Ой, какая у тебя дочь, какая у тебя дочь"».

Илья Лыгин работает в строительном бизнесе. Он записан соучредителем прихода храма в деревне Успенке Чусовского района. Друг бывшего настоятеля этого храма Алексей Харченко объясняет — соучредителем Лыгин стал, когда согласился безвозмездно помочь с восстановлением здания. Илья прислал бригаду рабочих с погрузчиком, бульдозером и самосвалом. Харченко узнал про Лыгина от своего брата Валерия. У Валерия и Ильи был общий строительный бизнес. Валерий Харченко, в свою очередь, дружит с секретарем пермской епархии Андреем Литовкой, который строит и восстанавливает храмы.

Людмила Гаджиева со своими родителями и младшей дочерью и семья Лыгиных живут сейчас в коттеджном поселке под Пермью, в двух одинаковых домах, стоящих рядом. Каждый — площадью более трехсот квадратных метров. Судя по сайтам, где размещаются объявления о продаже недвижимости, дома здесь не дешевые — здание чуть поменьше продается в этих местах за семь с половиной миллионов рублей.

«Мы как в армии, и в этом ничего плохого нет»

В конце нулевых департамент образования начал один из самых неоднозначных за свою историю процессов — объединение подведомственных учреждений. Несколько соседних школ или детсадов становились одним юридическим лицом. Гаджиева доказывала, что это логично в условиях подушевого финансирования, введенного в стране. Деньги, сэкономленные на администрациях и бухгалтериях, шли на повышение зарплат учителям и воспитателям. «Для того чтобы в образовании стало больше [денег], надо ведь у кого-то было забрать, — объясняет она. — А здесь мы сэкономили сами на себе».

В прессе оптимизации дали название «гаджиевщина». Под ней подразумевалась именно бездумность слияний, которые вызывали много недовольства педагогов и родителей. В 2010 году в Перми прошли одни из первых пикетов с лозунгами за отставку Гаджиевой. Их устроили сторонники уволенного директора муниципального Дома учителя Татьяны Снегиревой (после учреждение возглавила уже упомянутая Татьяна Ежова, ставшая затем депутатом). Кроме отставок Снегиревой и других директоров, чиновнице припоминали крупные контракты на поставку в школы систем противопожарной защиты и мебели — в обоих случаях они в учреждения не поступили, но формально были приняты, с подрядчиками в итоге разбирались в судах. По словам вице-мэра, те случаи она не помнит.

«"Гаджиева, гаджиевщина, Гаджиеву в отставку..." Я выглянула в окошко — ну стоят люди. Какая-то группа, скорее всего, проплачиваемая», — вспоминает замглавы одну из акций протеста. Из-за публичной критики Гаджиева могла поворчать, рассказывает ее бывшая коллега Татьяна Карлагина: «Пропыхтится про себя». Выручал кофе: «Чтобы успокоиться, ей надо посидеть в тишине, попить кофе, подумать». По словам Татьяны Ежовой, ее бывшая начальница отходчивая. Гаджиевой предлагали установить в кабинете боксерскую грушу, чтобы выплескивать негатив, но она отказалась. «Собака лает — караван идет», — писала Людмила Гаджиева в 2012 году в своем блоге об очередной уличной акции.

Писать о работе в интернете краевых и городских чиновников обязывал бывший губернатор Олег Чиркунов, сам любивший это делать. Гаджиева вела фейсбук, блоги на WordPress и LiveJournal. Но с середины 2010-х делать это перестала. «Мне посоветовали: "Уйди, чтобы тебя стало как можно меньше", — вспоминает вице-мэр. — Не надо обращать внимания, не нужно помогать им раскачивать лодку».

От Гаджиевой Карлагина знает, что новая волна укрупнений учреждений образования началась с подачи бывшего губернатора Пермского края Максима Решетникова, ушедшего с поста главы региона в начале 2020 года. Правительство Москвы, где он работал до переезда в Пермь, за пять лет уменьшило у себя количество школ как отдельных юрлиц в два раза.

«Мы по примеру Москвы начали соединять несоединимое. Это шло от губернатора, который в образовании — здравствуй, дерево. Он смотрит только экономическую составляющую, — убеждена Татьяна Марголина, бывший уполномоченный по правам человека в Пермском крае, задолго до Гаджиевой возглавлявшая пермский комитет по образованию. — Если мы школу рассматриваем как склад, то да, мы можем школы объединять. Склад один, склад второй, директора поставили, учителей набрали — процесс пошел. Но школа — живой организм с совершенно неповторимой образовательной средой. Департамент образования должен был насмерть стоять, чтобы не давать этим процессам идти».

Весной 2019 года прошла очередная акция протеста против продолжавшегося слияния образовательных учреждений — родители учеников и учителя 48-й школы устроили митинг против объединения с 49-й школой. После акции вице-мэр вызвала педагогов к себе в кабинет. «У меня принцип такой — либо мы разговариваем в кабинете и дружим, либо мы митингуем и тогда в кабинетах не разговариваем», — сказала она учителям (эту запись выложили в интернет). «Я могу послушать. Но на самом деле у нас управление все выстроено сверху вниз, а не снизу вверх, понятно, да? — объяснила Людмила Гаджиева. — Мы как в армии, и в этом ничего плохо нет».

«Один раз спросишь — больше работать не будешь»

Очередным вызовом для чиновницы стал инцидент, произошедший в январе 2018 года. Тогда двое подростков напали с ножами на учеников пермской школы №127, ранив пятнадцать человек. После этого в правительстве региона заговорили, что нужна новая система выявления неблагополучных семей.

«И вот Гаджиева решила сделать городскую базу данных, которую можно будет открыть и посмотреть любого ребенка, его «цвет»», — вспоминает Светлана Козырева, руководившая тогда муниципальным психологическим центром. Козырева в итоге уволилась — после неразберихи, когда учителя стали «заполнять эти экселевские таблички и бежать к нам, чтобы мы занесли данные в свою систему и вручную окрасили их в какой-то цвет». Как его выбирать, было непонятно.

Тем не менее, информационная база — похожая на ту, что хотела Гаджиева — все же появилась, только на региональном уровне. Министерство информразвития и связи Пермского края подписало контракты на 45 миллионов рублей, по которым подрядчики сделали и развивают сайт с закрытым доступом. Классные руководители ставят там галочки напротив каждого ученика, по полсотне критериев — «буллинг», «нет друзей», «неразделенная любовь», «двойки по трем предметам», «бросает вещи», «интерес к смерти» и так далее. На каждое название можно кликнуть и прочитать подробное описание. К концу 2020 года система должна начать автоматически формировать планы психологической работы с учащимися.

Закрытие школ, база неблагополучных школьников, повышение цены на проезд — Гаджиева занимается самыми неожиданными и всегда противоречивыми проблемами. Городской депутат Александр Филиппов в шутку называет чиновницу «мастером спорта по всем видам спорта». «У нее так: любой вопрос — решим, — объясняет он. — Сегодня образование, завтра транспорт, послезавтра — строительство. Человек сознательно, по-спортивному, ставит себя в такие рамки, что нет нерешаемых задач».

«Поставили задачу — пошла выполнять, — описывала сама вице-мэр расширение своих полномочий. — Это состояние тревоги и волнения, каждый раз приходишь на какой-то рубеж: господи, еще и вот это сделать, еще и вот это». «Тебя никто не спрашивает, хочешь ты или нет, — говорит она. — Один раз спросишь — больше работать не будешь».

За транспорт, по словам депутата Филиппова, вице-мэр взялась с «удалью молодецкой». «[Максим] Решетников сказал вытаскивать транспорт, она — под козырек и пошла», — подтверждает ее подруга Татьяна Карлагина. По мнению собеседницы, бывший губернатор выбрал Гаджиеву, «увидев, насколько человек может выйти на результат». При Гаджиевой у транспортного департамента сменился руководитель. Им стал Анатолий Путин. Филиппов называет того «человеком-энциклопедией» — умным, но не влиятельным. Политик утверждает, что никто другой работать под началом Гаджиевой не захотел. Замглавы Перми это отрицает, а Путина называет «умничкой». «Слабых людей около меня нет, — добавляет она. — Они не приживаются, они сами исчезают. Люди либо попадают в эту энергию, темперамент, режим работы, либо — нет».

«Долго сидеть без действия не могу»

«Яркая, эффектная, с жвачкой во рту, — писала о Гаджиевой в письме в газету "Пермский обозреватель" уволенный директор лицея № 9 Адиля Бушуева. — Шагает через весь первый этаж, входит в кабинет директора, просит бумагу… Протягиваю ей бумагу с ручкой… Достает изо рта жвачку, заворачивает ее [в бумагу] и ищет глазами урну. Мне становится страшно — в чьих руках наше образование».

«Человек должен быть красивый, — говорит сама Гаджиева. — Внешний вид для меня очень важен. Когда человек не смотрит за собой, это значит, он не может управлять своими эмоциями, своими целями». По понедельникам, средам и пятницам она к семи утра ходит в спортзал недалеко от мэрии. Также участвует в массовых забегах и лыжных гонках в городе. Однажды в спортзале увидела «немолодую женщину», которая усердно тренировалась. Гаджиева спросила, что за тренировка. «Готовлюсь к соревнованиям. Жим штанги лежа», — ответила та. «Я такая думаю: "Ничего себе. Она едет на соревнования, а я нет. Дай-ка я тоже"», — вспоминает чиновница. Она поставила себе цель поднимать от груди 57 с половиной килограммов. С учетом ее веса это соответствует уровню кандидата в мастера спорта. Признается: «На тренировке жму. На соревнования выходишь — и, блин, не получается».

Светлана Козырева, которая покинула городской психологический центр из-за конфликта с Гаджиевой, теперь ведет частную психологическую практику и «волонтерит» в пермском хосписе. В 2019 году она записывала видеообращения известных людей к пациентам хосписа. Эсэмэс с предложением сняться в ролике отправила и Гаджиевой, та согласилась.

«Я очень люблю свою работу, — говорит вице-мэр в кадре. — Но работа очень динамичная, сумасшедший ритм, насыщенно… Наступают минуты, когда ты останавливаешься и начинаешь думать: а вообще — зачем это тебе?» Людмила Гаджиева пожелала зрителям веры в себя и добавила, что «самое главное — это все равно твои дети, это твоя семья, муж, мама, папа, это все твои близкие, которых ты любишь и ценишь». В ролике видно, что по ее щеке течет слеза, которую она не смахивает. По словам Гаджиевой, она плачет, и когда приходится увольнять людей. «Представляете, тебе надо сказать: "Ну извините, вам надо принять решение об увольнении", — объясняет она. — Человек говорит: "Сколько есть времени подумать?" А ты ему: "Нисколько, минута"».

Козырева говорит, что, когда записывала видео, впервые общалась с Гаджиевой не как с чиновником, а по-человечески: «Она для меня открылась совсем по-другому». После съемки женщины обнялись. Светлана предложила Людмиле попробовать йогу и медитацию, которой сама тогда занималась. «Медитация направлена как раз на прощение — прощение себя, прощение других», — объясняет Козырева. Гаджиева согласилась, и Светлана отправила ей описания нескольких упражнений.

«Не хочу быть двоечницей — я делаю», «Слушай, сегодня не получилось, завтра точно», — отвечала поначалу вице-мэр. Потом посидела несколько раз в асанах и отказалась. «Я так долго сидеть без действия не могу, — объясняет она. — Надо то ли думать о чем-то, то ли дышать как-то... Я бы уже пять раз вокруг администрации пробежалась за это время». «Забудь, что ты на работе, Люда», — порой просит подругу Татьяна Карлагина. Но собеседница понимает, что это невозможно: «Образ жизни такой — всегда себя строить».

Материал подготовлен медиапроектом «Четвертый сектор» (21 августа 2021 года признан НКО, выполняющим функции иностранного агента).