«Папа советовал на случай обстрелов сидеть в ванной комнате». Как пермячка пережила уличные беспорядки в Казахстане

Из-за перебоев с интернетом с пермячкой Анастасией Ширинкиной, живущей в казахстанском Актобе, журналист 59.RU смог связаться только 10 января: пять дней от нее не было вестей. Анастасия рассказала о том, как она пережила уличные беспорядки.

Анастасия Ширинкина переехала в северо-западную часть Казахстана летом 2019 года. Гражданского мужа Анастасии выдворили из России на пять лет из-за нарушений миграционных правил. До этого он пять лет жил в Перми, работал, регулярно отмечался в ФМС, но просрочил одну явку. В отсрочке депортации отказали, обращение к уполномоченному по правам человека не помогло, апелляцию в краевом суде проиграли, и 11 мая муж уехал в Казахстан.

К концу лета Анастасия за несколько поездок перевезла в однокомнатную квартиру в Актобе большую часть необходимых вещей. «Страшно, непривычно всё, но очень рада, что снова рядом с близким человеком», — поделилась Анастасия переживаниями при пересечении границы с Казахстаном.

После Перми степь казалась непривычной, а климат сухой: мало рек, мало дождей, мало растительности. «Зато можно смотреть вдаль, и взгляд ни на чём не преткнется», — говорит Анастасия.

В Актобе около полумиллиона жителей, это четвертый по численности город Казахстана, похож на пермские окраины с советской архитектурой. В городе много частной застройки и домов с одной большой комнатой. В таких домах обязательно ковер на всю комнату и телевизор. Спросом пользуются сундуки для хранения — продаются в мебельных магазинах.

В соседнем дворе рядом с футбольным полем — законсервированное с шестидесятых годов кладбище с заросшими могилами русских, черными крестами немецких военнопленных и мусульманскими надгробиями.

Анастасия устроилась работать оператором 1°С. Коллеги-казахи оказались дружелюбны, но качали головами: «Русские уезжают в Россию, а ты к нам переехала». Языкового барьера не было, все достаточно хорошо знают русский язык. Русских здесь около 20%, город был основан русской армией как крепость на левом берегу реки Илек. Но русские не составляют здесь анклавов, живут вместе с казахами.

До январских событий Анастасия чувствовала себя среди казахов уютно. Новый год встретили у родителей мужа с салатами и телевизором. По кабельному каналу передали для россиян, проживающих в Казахстане, поздравление президента РФ Владимира Путина.

— Предпосылок к беспорядкам вообще не было, — говорит Анастасия, — мы о них впервые узнали от таксиста 5 января.

5 января вырубили интернет, но первое, о чём подумала Анастасия — проблемы со связью: «О, боже, а как же работать». Анастасия не могла вызвать такси через приложение, пришлось искать на улице. Таксист и рассказал, что уличные протесты в Актобе начались накануне, 4 января. Сама Анастасия видела протестующих, когда возвращалась с работы и на прогулке с собакой.

— Со стороны выглядело всё достаточно спокойно, не считая костров на перекрытой дороге перед площадью с акиматом (здесь — администрация города. — Прим. ред.), — вспоминает Анастасия. — Казахи что-то кричали, а 6 января привезли к администрации битые кирпичи и камни. Внутрь акимата пробрались мародеры, полиция применила водометы, слезоточивый газ, дымовые шашки. Но, как мне показалось, полиции было столько же, сколько в обычные дни. Вертолетов много летало над городом, а автозаков, столь привычных российскому глазу при любых, даже самых скромных митингах, не наблюдала.

Общественный транспорт не ходил только два дня. По словам Анастасии, мародеры в Актобе магазины не грабили.

С введением ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности) Анастасия никаких изменений не увидела. Работники знакомых магазинчиков в районе трех кварталов от акимата рассказывали, что к ним заходили люди в обмундировании с надписью на форме «Россия» и просили пораньше закрыться, поскольку происходила зачистка. Они же слышали перестрелки. Соседи рассказывали, что знакомый пошел к акимату послушать, что говорят, а уехал оттуда с простреленной ногой на скорой.

Поскольку интернет был с перебоями, новости узнавали только из разговоров с соседями и в очереди в банкомат. Последние видео из сетей с митингов коллеги скидывали 5 января, а вечером не до всех даже удавалось дозвониться. Работало радио на телефоне, но новости там были скупы, с 8 января стали доступны информационные сайты. «А от родственников по телефону мы узнавали только ужасы Алматы», — говорит Анастасия. До беспорядков у родных в Алматы пара хотела провести отпуск, но пришлось сдать билеты, на это ушло полтора дня в очереди в кассу железнодорожного вокзала.

Продуктами Анастасия с мужем не запасаются, но и в магазин не пришлось бежать, чтобы закупить побольше необходимого. Продуктовые магазины работали, кроме ближайших к акимату. Ажиотаж был у банкоматов.

— Наличные быстро из них исчезли, народ волновался, снимал подчистую, — говорит девушка. — Мою российскую сберовскую карту родной банкомат выплюнул со словами: «Нет связи с банком».

Папа Анастасии, бывший милиционер, прошедший Чечню, советовал сидеть в ванной комнате на случай обстрелов. «Я видел, как до девятого этажа пули долетали, так что прячьтесь», — волновался папа, он не верил, что пара, живущая в 15 минутах ходьбы от акимата, находится в безопасности.

Об эвакуации из Казахстана пара не думала. «Мы далеко от эпицентра страшных событий, тьфу-тьфу. Я куда ближе к Оренбургу, чем к любому другому крупному казахскому городу».

Пересечь границу могла бы только Анастасия, но оставить мужа одного она не решилась.