«В работе с наркоманами нет стандартов»: психолог, работавший с пермским ребцентром «Титан», — о проблемах отрасли

Ночью 25 января бойцы Росгвардии взяли штурмом прикамский реабилитационный центр «Титан» для нарко- и алкозависимых. Силовики выбили окна, выдернули металлические решетки, подняли спавших реабилитантов и провели задержание персонала центра. Руководителей «Титана» подозревают в незаконном удержании и похищении реабилитантов. Сейчас семеро фигурантов уголовного дела находятся в СИЗО на время расследования.

Психолог Ассоциации «Антинаркотические программы» Николай Баранов рассказал 59.RU, как вообще устроена реабилитация наркоманов в Прикамье. Ассоциация проводила в реабилитационном центре «Титан» семинары. Собеседник рассказал, как, по его мнению, работал сам центр «Титан» и как отличается частная терапия от государственной реабилитации наркоманов.

СК: «В центр доставляли людей принудительно или путем обмана»

По данным следствия, сотрудники реабилитационного центра «Титан» в Кояново на протяжении двух лет «с целью личного обогащения оказывали фиктивные услуги гражданам, страдающим алкогольной, наркотической и иной зависимостью». Как считают в СУ СК Прикамья, под видом сотрудников реабилитационного центра подозреваемые брали ежемесячную плату в размере 40 тысяч рублей с каждого клиента и при этом предоставляли услуги реабилитации наркоманов, не имея необходимого медицинского образования, лицензии на медицинскую деятельность, а сами реабилитанты не могли по своему желанию покинуть центр. Также следствие считает, что некоторых из них доставляли в центр принудительно, с применением физической силы либо обмана.

Поводом для штурма центра стало заявление от бывшего реабилитанта, которое он написал в 2020 году. Мужчина сообщал, что его удерживали в «Титане» против воли. Уголовное дело возбудили только в январе 2022 года по статьям «Похищение человека, совершенное организованной группой» и «Незаконное лишение свободы, совершенное организованной группой». Это особо тяжкие составы преступления. Сотрудникам «Титана» грозит по 15 лет колонии.

Ранее мы писали, что среди учредителей центра «Титан» ранее был известный пермский психотерапевт Юрий Вагин. «Титан» создали на базе центра имени Вагина. По его программе «12 шагов» в центре проводили реабилитацию наркозависимых. Адвокат руководителя «Титана» Иван Хозяйкин сообщал, что в центре не предоставляли медицинских услуг, это была именно психологическая реабилитация людей.

— Реабилитанты могли покидать центр и его территорию, — утверждает адвокат. — Некоторых реабилитантов в центр размещали их родственники, но это происходило с согласия и родственников, и самого реабилитанта. Без его согласия, оформленного в письменном виде, помещение в центр было невозможно.

«Психолог — это не медик»

Мы поговорили с психологом Ассоциации «Антинаркотические программы» Николаем Барановым о ситуации в «Титане» и работе подобных реабилитационных наркоцентров вообще. Ассоциация, в которой работает Баранов, оказывает помощь в организации лечения и реабилитации наркологических больных и их близких. В том числе помогает наркозависимому человеку получить реабилитацию в государственном стационаре или в частном реабилитационном центре, в том числе среди рекомендованных центров был и «Титан».

— То, что сейчас написали СМИ о центре, — это ужас. Штурм, который был абсолютно не нужен, — отметил Баранов. — Этот центр сотрудничал с региональным Минсоцразвития. Они вместе ездили в Екатеринбург и Тюмень, чтобы посмотреть, как идет там реабилитация. «Титан» получал субсидию от Минсоцразвития в 2020 году. В центре были постоянные гости: то футбольная команда, то команда регби. По логике следствия 98 процентов всех реабилитационных центров по России надо закрывать и привлекать к уголовной ответственности, потому что элементы удержания есть везде. Но это не то удержание, что ты выйти не можешь, люди уходят с реабилитации, если не хотят продолжать. Это придержание, то есть через 2–3 дня у человека может кардинально поменяться этот настрой. Что значит придержание? Человек, например, говорит: «Отпустите меня немедленно». Конечно, его пытаются в первую очередь замотивировать, чтобы он сам остался. Дальше, если не получается, проходят сутки-другие, связываются с родственниками реабилитанта, уже после разговора с ними решают по обстоятельствам — приедут ли его забирать. Если реабилитанта, допустим, немедленно отпустить, он за воротами тут же может употребить наркотик. Или он доедет до города, там будет искать дозу, убьет кого-нибудь. Кто виноват будет? Реабилитационный центр. Потому что с ними заключен договор на оказание услуги. Палка о двух концах.

Некоторые центры делают грамотнее, говорит психолог: в договоре прямо прописано, что реабилитант, который желает покинуть центр, должен написать заявление. На его рассмотрение по условиям договора дается ровно три дня. За эти три дня человек может изменить свое решение и остаться на реабилитации.

— Если по истечении трех суток реабилитант всё равно хочет уйти, работа консультантов продолжается, возможна и семейная сессия, когда приезжают родители, всё совместно обсуждают, — говорит психолог. — Это попытка договориться, чтобы человек остался. Если он уходит, 99 процентов, что человек опять сорвется. Есть государственная реабилитация, которая очень плохо работает. Ее развалили, потому что оттуда убрали социальную направленность. Сейчас в государственной реабилитации оставили только медикаментозное вмешательство. Это неплохо, оно необходимо, но медицинское лечение дает только 30 процентов успеха в избавлении от наркозависимости. Оставили всего одного психолога. Но этого мало.

По словам Николая Баранова, персонал «Титана» обвинили в отсутствии медицинских знаний, но у консультантов реабилитационного центра и не должно быть медицинского образования. Тут речь идет о работе именно с зависимым поведением. Психолог — это не медик. Только в государственной реабилитации требуют клинического психолога.

— При чем здесь медицина? У большинства реабилитационных центров нет медицинской лицензии, — продолжает психолог. — Она есть у центров «Вершина» и «Берег надежды». Такая лицензия у них появилась недавно. Все остальные центры работают по договору с медучреждениями, которые им и оказывают медицинские услуги на их территории. Это важно понимать: в центрах есть и осмотры терапевтов, и в «Титан» как раз, в отличие от многих других таких центров, с четкой периодичностью приезжала врач-психиатр. Она делала там осмотры. Также «Титан» имел договоренность с краевым СПИД-центром, если кому-то из реабилитантов требовалась ВИЧ-терапия. Вся эта работа была налажена, люди получали препараты напрямую.

Николай Баранов считает, что, возможно, кто-то остался недоволен реабилитацией в «Титане».

— Сложно понять, почему так показательно и грубо обходятся с «Титаном». 12-шаговая программа, которую применяли в «Титане», спасла миллионы жизней, — добавляет собеседник.

Ранее адвокат Иван Хозяйкин сообщал, что в «Титане» на 30 реабилитантов было всего два консультанта. Больше персонала не было. Эту информацию подтвердил и Николай Баранов.

— Как их удержать? Все эти 30 человек, если встанут, они сметут их, — говорит Баранов. — Времена «Дельфина» (краснокамский центр для наркозависимых, руководителей которого осудили в 2011 году за незаконное лишение свободы наркоманов и приговорили к условным срокам. — Прим. ред.) давно прошли. Нет сейчас в Прикамье центров, где бы держали реабилитантов в наручниках и использовали жесткие меры. В «Дельфине» действительно применяли силовые методы, удержание, наручники. Если раньше были ночные наказания, то есть люди писали лекции по ночам за погрешности, сейчас эти методы прошли. Это сомнительные методы. Хотя я знаю людей из «Дельфина», кто вышел в трезвость, то есть смог уйти от зависимости. И это сработало. К сожалению, в этом вопросе одной любовью не обойтись. Но я за гуманизм, это сугубо мое мнение.

Николай Баранов еще раз подчеркивает, что проблема ребцентров в том, что в реабилитации наркозависимых до сих пор нет конкретного стандарта работы. В 1990-е годы эту нишу быстро заняли религиозные организации. Прошло еще 20 лет, и до сих пор нет единой программы работы с наркоманами, работа реабилитационных центров никак не урегулирована в законодательстве.

«Наша наркополитика построена на репрессиях»

Николай Баранов отмечает: наркозависимый не всегда может оплатить помощь в частном реабилитационном центре, тогда он может получить государственную реабилитацию. В Прикамье есть наркодиспансер и государственный реабилитационный центр в Краснокамске. Сначала человек идет в наркодиспансер на улице Монастырской к врачу-наркологу по месту жительства, говорит о своем желании лечиться, после — в СПИД-центр, берет там справку (если стоит на учете). Потом его могут положить сначала в наркологический стационар на улице Чайковского, и только потом появляется возможность лечь в «реабилитацию» на улице Пушкина в Краснокамске.

Главным недостатком государственной помощи собеседник называет отсутствие или сведение к минимуму социальных работников и программ, работающих с психикой (душой) человека.

— Задача в работе с зависимым человеком — поменять его мировоззрение. Препараты этого сделать не могут. К сожалению, на государственном уровне люди, страдающие лудоманией (игровая зависимость), вообще выпадают из этого процесса и остаются без реабилитации, — говорит Баранов. — Еще серьезная проблема — это ограниченное количество мест в государственном центре. Ну представьте, на весь Пермский край один-единственный реабилитационный центр. То есть они при всем желании не могут обеспечить всех местами. Еще важно понимать, что для кого-то из наркозависимых это реабилитация — возвращение к прежней нормальной жизни, а для некоторых — абилитация. Это более сложный процесс. Человек, допустим, со школьной скамьи употребляет соли (синтетические наркотики), и жить нормально — у него этого навыка вообще нет! Там и реабилитировать еще нечего. Задача специалистов — абилитировать его, научить его жить буквально с нуля, приспособить жить в обществе. В государственном учреждении такой подход почти не практикуют.

Николай Баранов поделился историей, которая четко отражает, как государственный подход работает с наркоманом. Психолог рассказал, что хотел помочь одной молодой матери, употребляющей наркотики. Она сама приехала в наркодиспансер и попросила ее госпитализировать.

— Она была на опиоидах (разновидность наркотических средств). У нее была ломка. Ей в наркологии сказали ехать в СПИД-центр за справкой. А у нее денег даже на дорогу туда нет, — говорит Баранов. — А в СПИД-центре очереди, попасть на прием не так просто. Ее физическое и моральное состояние на пределе. Она приезжает обратно, ей говорят: «Тебе еще надо полежать на Чайковского», на всё это время нужно пристроить куда-то ребенка. Человек уже во взведенном состоянии. И не каждый наркозависимый проходит такой путь. В какой-то момент человек просто плюет и идет дальше употреблять. Вот одна из сложностей. Должен быть низкий порог, а он у нас очень высокий.

Другая проблема, почему наркозависимые не хотят государственной помощи, — они боятся учета. Для наркозависимого учет в наркологии — это клеймо, потеря водительских прав, невозможность много куда устроиться.

— Учет в наркологии — это репрессивная мера, а не лечебная. Опять же сугубо мое мнение, — добавил собеседник. — В консультировании наркозависимого существует два вида сопровождения человека — патроналистический и партнерский. В государственном учреждении врач чаще всего действует через патроналистический подход. То есть идет назначение, говорят, как жить, что делать. И, в общем-то, всё. А партнерский путь — это разделение ответственности 50 на 50. Это трата очень большого количества времени, но здесь и результат совсем иной. Человек действительно может многое пересмотреть в своей жизни, а за счет таблеток так не произойдет. За счет таблеток человек никогда не пересмотрит свое отношение к жизни, к людям, к ценностям, своим поступкам. Поэтому, что бы ни говорили врачи-наркологи, одними препаратами вытянуть человека невозможно. Это мое убеждение. В то же время я не отрицаю медикаментозный подход. Когда всё это работает в совокупности — это прекрасно. Я задумался и понимаю, что вся наша наркополитика выстроена на репрессиях. Многих сажают по статье 228 УК «Незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление наркотиков». Ну что, они перестают употреблять? Что наркомана сажать, его лечить надо и социализировать, чтобы он работал и платил налоги.

Собеседник считает, что в системе есть еще одна больная точка.

— Сейчас по суду человека направляют на лечение либо его кладут в психиатрическую больницу на Банной горе. Но простите, это совсем не лечение наркомании или алкоголизма. Это вообще не про лечение зависимости, — отметил собеседник. — Либо отправляют на дневной стационар в наркодиспансер, где лечат месяц. И, в общем-то, всё. Задача реабилитации в том, чтобы человек понял, что его привело к употреблению наркотика, для чего ему понадобился этот костыль. Долгое время психиатры и наркологи отрицали программу «12 шагов». Проблема еще и в том, что идет столкновение двух систем. А вместо того, чтобы объединяться, идет отвержение и отрицание. Одни отвергают психологию, другие — медикаментозный спектр. Вот в этом и сложность. Надо объединить усилия частной реабилитации и государственной.