Насильника-рецидивиста — под домашний арест, а за кражу продуктов — в СИЗО? Как устроена система мер пресечения в России

В мае этого года житель Свердловской области признался в убийстве туристки из Перми Анастасии Пыхтеевой — девушка ходила на сплав, пропала, несколько дней ее искали волонтеры и полиция. После стало известно, что сознавшийся в преступлении Алексей Еремеев — рецидивист, он уже дважды отбывал по восемь лет за разбой, изнасилование, хранение оружия и наркотиков, а до нападения на Анастасию проходил как обвиняемый по статье «Насильственные действия сексуального характера в отношении несовершеннолетнего». При всех ранее совершенных преступлениях и обвинениях по последнему подозрению его сначала отправили в СИЗО, а после отпустили под домашний арест. Из-под него он сбежал, жил в лесу, где и встретил туристку из Перми — и убил ее. Сейчас Еремеев содержится в СИЗО и уже несколько раз вновь просился под домашний арест.

Почему система правосудия в России работает так, что рецидивисту, обвиняемому в тяжелом преступлении, могут дать домашний арест? Это вопрос мы задали ГУФСИН, суду, прокуратуре и адвокатам.

«Срок содержания в СИЗО был достаточным для предварительного расследования»

Как сообщили 59.RU в пресс-службе Свердловского областного суда, уголовное дело по подозрению в насилии над ребенком в отношении Еремеева возбудили еще 23 июля 2020 года. Мужчину отправили в СИЗО, меру пресечения несколько раз продляли. В последний раз ее продлили 21 января 2021 года по 23 марта. К моменту окончания срок нахождения в СИЗО у Еремеева должен был составить 7 месяцев 28 суток.

Такое постановление суд мотивировал тем, что по смыслу закона (статья 108 и 109 УПК РФ) на первоначальных этапах уголовного дела основанием поместить подозреваемого в СИЗО может являться следующее: тяжесть предъявленного обвинения, возможность препятствовать расследованию, обоснованное подозрение в совершении лицом преступления.

— Однако, если срок содержания в СИЗО превышает 6 месяцев, эти основания перестают быть достаточными, — отмечают в пресс-службе суда.

Еремеев подал жалобу — и решение изменили, отправив его под домашний арест.

— Исследование судебных материалов показало, что следователь не предоставил суду конкретных данных и доводы, что подозреваемый может воспрепятствовать производству по уголовному делу при нахождении на более мягкой мере пресечения, — дополняют в суде. — На момент рассмотрения жалобы Еремеева следователь провел достаточный объем следственных действий, были допрошены все участники уголовного дела. Информации о том, что Еремеев оказывал на них давление либо пытался это делать, суду не было предоставлено.

Суд, сообщают в пресс-службе, счел, что срок содержания обвиняемого в СИЗО был «достаточным для обеспечения интересов предварительного расследования».

«Число осужденных в колониях и подследственных в СИЗО за 10 лет уменьшилось в два раза»

Как должны следить за лицами, которые находится под домашним арестом, 59.RU рассказал начальник пресс-службы Управления ГУФСИН по Свердловской области Александр Левченко. Их контролирует уголовно-исполнительная инспекция ФСИН.

— За этим небольшим штатом сотрудников также закреплены лица, отбывающие наказание без лишения свободы, — говорит Левченко. — Филиалы инспекции сработают только в крупных городах области. У нас есть город Каменск-Уральский с населением 150 тысяч человек, там несколько инспекций, а бывает, что на два района одна инспекция. Всего на учете инспекции сейчас состоит 15 тысяч человек. То есть лица под домашним арестом — это капля в море. Вообще, домашний арест — это не круглосуточная охрана человека. Предполагается, что, помещая под домашний арест, судья доверился этому человеку.

Тех, кто сидит под домашним арестом, обязаны регулярно, но неожиданно проверять. В области есть и отдаленные районы, куда надо, например, плыть на пароме, чтобы проверить подследственного. Бывает, что нужный адрес находится за 200 километров. Всё это учитывается на суде.

По словам Александра Левченко, электронный браслет Еремееву нельзя было надеть по медицинским противопоказаниям. У подследственного были сильно распухшие ноги.

— Кроме того, подозреваемый может срезать браслет, — объясняет начальник пресс-службы управления ГУФСИН. — Или просто уйти с ним из дома. Вы думаете, за ним в этот же момент осуществляется погоня? Нет. Наш сотрудник составляет протокол, направляет его в суд, всё это прописано в инструкциях. У инспекции может быть один человек на домашнем аресте и 200 человек, отбывающих наказание дома без лишения свободы. Среди них есть бывшие убийцы, насильники, которым смягчили наказание. Их посадили на 20 лет в колонию, они хорошо себя вели, отбыли две трети срока, и суд решил их освободить или смягчить наказание. И вот этот убийца-расчленитель тоже в числе домашних арестантов. Все они состоят на учете, не должны покидать дом в ночное время, их так же проверяют сотрудники. Поэтому у нас число осужденных в колониях и подследственных в СИЗО за 10 лет уменьшилось в 2 раза. На сегодня таких осужденных 20 800 человек. А 11 лет назад было 43 000 человек.

Еремеева, по словам Левченко, проверяли регулярно. Попыток сбежать до мая у него не было.

— Проблема в том, что суд решил отпустить. Этот человек совершил не первое преступление: он был под следствием за попытку изнасилования, и до этого у него серьезные отсидки, — говорит собеседник. — У нас в области ежегодно выходит из колоний 10 тысяч человек, каждый день выходит по 30 человек. Из них треть, 3 тысячи человек, выходят условно-досрочно. И выходят убийцы, насильники. Есть определенная гуманизация прав осужденных. Решение принимает суд, а колония — дает характеристику. Бывает и так: дают хорошую характеристику — осужденного не отпускают по УДО, дают плохую характеристику — отпускают. Прокуратура соглашается. Значит, доверяют осужденному. До пандемии практиковались отпуска для осужденных, например в отпуске был киллер. У него жена, двое детей. Его никто не сопровождал, за ним никто не следил.

Как говорит Александр Левченко, УДО не гарантирует, что на свободе человек снова не совершит преступление.

— Мы исполняем закон. Мы — не инициаторы наказания этих людей, — добавляет собеседник.

После побега Алексея Еремеева в ГУФСИН Свердловской области прошла проверка, которая не выявила нарушений в действиях уголовно-исполнительной инспекции.

«Если человек сидит, а следствие стоит, то меру могут изменить»

Покушение на изнасилование ребенка является особо тяжкой статьей. Источник из прокуратуры в разговоре с корреспондентом 59.RU отмечает: из своей практики он не помнит, чтобы при обвинении в таких преступлениях назначали мягкую меру пресечения, всех направляли в СИЗО.

— Но допускаю, что были исключения, — говорит собеседник. — Вообще, каждый арест разбирают и рассматривают. Нет такого, что пришел следователь, попросил арестовать — и арестовали, всегда учитывают характер и степень общественной опасности содеянного, личность подозреваемого, другие обстоятельства. Если смотреть конкретно на изнасилования, то всё зависит от конкретных обстоятельств, личности подозреваемого и потерпевшей, могут и подписку о невыезде, и домашний арест назначить. Но если потерпевший несовершеннолетний, то 99,9% это будет арест в СИЗО.

При этом, говорит источник, при продлении меры пресечения суд действительно смотрит на то, что за ранее отпущенное время сделало следствие. Если человек сидит, а следствие стоит на одном месте и ничего не делается, то меру пресечения могут изменить. Собеседник при этом подчеркивает: по особо тяжкой статье, а насильственные действия в отношении ребенка относятся к этой категории, максимальный срок нахождения в СИЗО составляет 1,5 года. Еремеев находился в СИЗО полгода, то есть у суда было основание оставить мужчину в СИЗО и продлить ему арест.

«Практика по заключению под стражу стала гораздо мягче»

Пермский адвокат Всеволод Алферов в разговоре с корреспондентом 59.RU отмечает: ситуация, когда по уголовному делу о преступлении в отношении ребенка апелляция выпустила обвиняемого из СИЗО, — редкость.

— Такое решение могло быть принято по причине волокиты расследования дела, — говорит Алферов. — Если следователь длительное время по делу ничего не делал, то это основание для изменения меры пресечения. Домашний арест у нас довольно часто применяется по ненасильственным преступлениям, но по насильственным — редко.

Адвокат уверен: домашний арест для следователя удобнее, так как ему не нужно ездить в СИЗО для проведения следственных действий, что экономит время и силы.

— Особенно это было актуально в пандемию, когда следственные изоляторы работали со значительными ограничениями, — поясняет Всеволод. — Следователи с адвокатами были вынуждены занимать очередь с 7 часов утра, чтобы вообще попасть в СИЗО. Тогда очень много кого отпускали на домашний арест. У меня почти всех, кто был в СИЗО за ненасильственные действия, выпустили на домашний арест. А так и законодательство, и практика по заключению под стражу стали гораздо мягче. Сейчас из ненасильственных преступлений под стражу массово закрывают разве что сбытчиков наркотиков, но это понятно: там и наказания суровее, чем за убийство.

Пермский адвокат Александр Антипов анализирует сложившуюся судебную практику: в подавляющем большинстве случаев суды избирают меру пресечения в виде заключения под стражу, когда объектом преступления являются жизнь, здоровье, половая свобода лица, а в особенности несовершеннолетнего.

— Существуют примеры, которые люди могут назвать абсурдными, когда за кражу продуктов или алкоголя из магазина избирают меру пресечения в виде заключения под стражу, — говорит Антипов. — В ситуации с Еремеевым что мы имеем: он ранее привлекался к уголовной ответственности за совершение разбоя, новое преступление совершено в период непогашенной судимости. Более того, инкриминируемое преступление связано с посягательством на половую неприкосновенность несовершеннолетнего, что увеличивает общественную опасность преступления. Поэтому, исходя из сложившейся судебной практики, должна быть назначена мера пресечения в виде заключения под стражу.