Большой разбор. Как в Прикамье работает система реагирования на жалобы заключенных

После скандала в ярославской колонии, где пытали осужденного, ФСИН создаст во всех регионах комиссии по проверке сообщений о пытках. Распорядился об этом, сообщает пресс-служба ФСИН, глава ведомства Геннадий Корниенко. Проверять комиссии ФСИН планируют заявления заключенных о применении к ним спецсредств или физической силы, поступившие за прошедший год. Если описанные в заявлениях факты подтвердятся, к сотрудникам колоний ФСИН обещает принять «строгие меры дисциплинарного характера вплоть до увольнения», сообщает «Медуза»*. Но куда обращаться и как быть сегодня, когда комиссии еще не созданы? Разбираемся в нашем материале.

ФСИН: «Мы одобряем дополнительные механизмы»

Шокирующую историю о пытках в ярославской колонии опубликовала «Новая газета». Издание выложило видео, как сотрудники колонии № 1 жестоко пытают заключённого: мужчине выворачивают руки и бьют палками по пяткам. Выяснилось, что запись была сделана в прошлом году. «Новая газета» назвала примерный список из 17 человек, чьи лица оказались на этой записи. В этом списке есть 25-летний Максим Яблоков, сотрудник отдела безопасности. Два года назад он окончил Пермский институт ФСИН.

С вопросом, появится ли в Прикамье комиссия по проверке сообщений о пытках, мы обратились в региональное ГУФСИН.

— У нас уже многие годы существуют отработанные механизмы по соблюдению прав осужденных, — рассказывают в ведомстве. — Работает общественная наблюдательная комиссия (ОНК), аппарат уполномоченного по правам человека, пермский правозащитный центр, наш общественный совет при ГУФСИН. Мы одобряем дополнительные механизмы обработки обращений.

В ведомстве сообщили, что с общественным советом ГУФСИН можно связаться через официальный сайт, где опубликованы контакты всех членов совета. Так, можно позвонить председателю общественного совета, члену правления Пермского регионального правозащитного центра* Краснобаеву Виктору Александровичу по номеру 8(342) 212–20–78 или зампредседателя совета, директору правозащитного центра Исаеву Сергею Владимировичу по номеру 8 (342) 212–21–84.

Общественные наблюдатели: «Надо быть не кризис-менеджерами, а реально работать»

Огромную работу в колониях делает общественная наблюдательная комиссия Пермского края. Общественники постоянно находятся в колониях, проверяя все обращения.

В пермском крае общественно-наблюдательная комиссия работает больше девяти лет. Ее зампредседателя Анна Каргапольцева рассказывает: в последний год количество жалоб стало меньше.

— ОНК — это не кризис-менеджеры, которые периодически выезжают на жалобы. Нет! — говорит Анна. — Мы постоянно находимся в колониях. И это самый правильный формат. Как заболевание, преступление лучше предотвратить. Последствия исправлять гораздо труднее. Когда наблюдатели и любые общественники максимально часто посещают исправительные колонии, система исполнения наказаний становится максимально открытой. Не остается места злоупотреблениям. На свободе вы же никогда не увидите, что человека привяжут и начнут бить. Мы не зависим от мнений сотрудников колонии, так же как и от мнения осужденных. Стараемся провести независимую оценку ситуации в учреждении, руководствуясь собственными наблюдениями. Осужденные и сотрудники знают об этом.

Но ситуацию в колониях в разных регионах сравнить сложно, признает Каргапольцева.

— Хотелось бы, чтобы ОНК регионов чаще обменивались опытом своей работы, — говорит собеседница. — Если осужденный не желает довести информацию о своей проблеме до сотрудников учреждения, то, возможно, у осужденного конфликтные отношения с кем-либо из сотрудников. В таком случае он может напрямую подойти к начальнику колонии. На самом деле, это самый простой и верный путь.

Ни один начальник колонии не заинтересован, чтобы на его территории были конфликты, рассказывает наблюдатель.В каждой колонии начальник регулярно проводит личный прием. Осужденный, чтобы к нему попасть, должен написать заявление.

— Никто из сотрудников не будет так рисковать, чтобы заявление не донести до начальства, — говорит Анна Каргапольцева. — Но если осужденный не доверяет сотруднику, подозревает его в недобросовестности и не желает через него передавать заявление начальнику колонии, в колонии существует «Пункт гласности», там есть ящик, в который можно положить своё обращение. Письма из этого ящика поступают к начальнику колонии и к нам, когда мы приезжаем в учреждение. Но думаю, в экстренной ситуации осужденный к начальнику попадет и без заявления.

Кроме того, в каждой колонии есть контакты общественных наблюдателей, в некоторых колониях их мобильные телефоны указаны прямо на стендах.

— Все знают, как можно экстренно с нами связаться, — рассказывает Каргапольцева. — В колониях мы находимся постоянно. Каждые два-три дня выезжаем в какую-либо из них. Бываем во всех колониях, кроме одной — колонии-поселения в деревне Мерзляки Оханского района. Будем и в нее ездить регулярно.

В общественной комиссии 21 наблюдатель. О своем визите, рассказывает Анна, они могут предупредить колонию за час до приезда — не для того, чтобы там подготовились, а чтобы руководство было на месте.

— Они обеспечивают нашу безопасность, — говорит собеседница. — Нужно, чтобы на месте были врачи медсанчасти, которую мы регулярно проверяем. Смотрим мы и ШИЗО. Нас не пустили внутрь колонии всего один раз. Почти все сотрудники, за исключением минимального состава, уехали на учебу. Конечно, была служба охраны и безопасности. Но нас должно сопровождать руководство колонии.

В Пермском крае находятся 33 исправительные колонии. Из них — три колонии особого режима, среди которых «Белый лебедь», где отбывают наказание пожизненно осужденные. В нем, кстати, журналисты 59.ru побывали недавно.

— В «Белом лебеде» осужденные любят поговорить о том, что им несправедливо дали пожизненное. Там к нам на прием всегда записываются по 50–60 человек, — вспоминает собеседница.

По словам наблюдателя, в ОНК уделяют внимание каждой жалобе.

— Когда мы заходим в колонию, контролируем, чтобы по селектору объявили о нашем приезде, — рассказывает Анна Каргапольцева. — На месте ведем прием по личным вопросам. Если в колонии ситуация нестабильная, кто-нибудь из осужденных что-нибудь да скажет. Тем более что мы имеем право разговаривать с осужденными наедине без сопровождения. Правда, на днях вышли «в свет» поправки к закону об общественном контроле, теперь с осужденными мы можем общаться только в пределах видимости и слышимости для сотрудников.

«Когда осужденные молчат — это серьезный сигнал»

В каждой колонии на прием приходит до 50 осуждённых.

— Нас беспокоит, не когда их много, а когда никто не приходит. Для нас это сигнал: осужденным могли помешать или просто не сказали о нашем приезде. Но в последнее время такое не практикуется. Люди охотно идут на контакт. Сигналы поступают разные. Некоторые жалобы выглядят как кошмар, а когда начнешь разбираться, там нет ничего, кроме эмоций. А есть сигналы действительно очень серьезные. Мы не оставляем ни одно обращение без внимания. И на наши замечания реагируют, нарушения устраняют.

Я не понимаю, как можно было допустить, что десять насильников появилось в одной колонии? Все равно есть сигналы: всегда видно испуганных осужденных, у кого-то синяки.

Собеседница вспоминает случай. У осужденного, совсем мальчика, было серьезное заболевание. Но жалоб не было. А когда наблюдатели обходили колонию, просто задал вопрос: «Можно ли мне пройти обследование?»

— Тогда молодой человек только поступил в колонию. По идее, преступления по факту не было. Но если бы с этим мальчиком что-то случилось, он мог бы умереть. После нашего вмешательства его сразу направили на лечение, — говорит собеседница.

Обращения к наблюдательной комиссии поступают и по электронной почте. Часто — от родственников осужденных. Поступают обычные письма.

Сейчас ОНК открыла по всему краю шесть общественных приемных: в Чусовом, Лысьве, Ныробе, Соликамске, Березниках и Перми — то есть во всех населенных пунктах с наибольшим количеством пенитенциарных учреждений на их территории.

В этих приемных сотрудники могут провести встречи с только что освободившимися заключенными и их родными.

— Если бывший осужденный знает, что в колонии происходит что-то, он может уже на свободе прийти в нашу приемную, — рассказывает Ана Каргапольцева. — Мы работаем в тесном взаимодействии с уполномоченным по правам человека и начальником отдела по обеспечению соблюдения прав человека в краевом ГУФСИН Вадимом Гурдиным. Этот отдел обязан вести всю статистику обращений. Его представитель с нами часто выезжает в колонии. Мы проводим совместные выезды с прокуратурой, представителями МСЧ 59 ФСИН. Это медико-санитарная часть при уголовно-исполнительной системе Пермского края. То есть все здравпункты в любой колонии края подчиняются МСЧ 59.

Такие крупные поездки, с участием медиков, сотрудников ГУФСИН, уполномоченного по правам человека бывают раз в полгода.

— Мы планируем делать это чаще. Собрать такую компанию на один выезд довольно трудно, но два выезда в год мы делаем, — говорит наблюдатель. — Сейчас у нас в практике выезжать сразу на неделю в определенный куст ГУФСИН — это когда сразу несколько колоний. Последняя поездка у нас была в губахинский куст — там три колонии, туберкулезная больница для осужденных, а также СИЗО-3 и женская колония-поселение в Кизеле. Кроме того, в ту поездку мы побывали и в местном отделе полиции. Мы посещаем также и СИЗО, и ИВС. Кстати, из СИЗО меньше всего обращений.

В основном жалобы связаны с нехваткой медикаментов

В нескольких колониях Прикамья работают тренеры по подготовке к освобождению. Пока такие сотрудники есть в шести колониях края.

— Они регулярно туда приезжают. Пока работают три тренера, — говорит Анна Каргапольцева. — По сути, это социальные работники, они готовят осужденного к трудоустройству на свободе. При необходимости могут пригласить психолога. Также читают курс лекций, начиная от финансовой грамотности и заканчивая профилактикой социально значимых заболеваний — ВИЧ, туберкулеза.

Кстати, именно по медицинской части были все обращения к наблюдателям за последний год.

— Я помню, как три года назад осужденный сообщил нам о задержке АРВ-терапии, он болел ВИЧ. Ситуацию мы разрешили. Сейчас осужденные в основном сталкиваются с нехваткой медикаментов, — говорит Анна Каргапольцева.

В каждой колонии наблюдатели проверяют журналы происшествий. В эти журналы сотрудники ФСИН обязаны заносить все: преступления, происшествия, несчастные случаи. Не зафиксировать происшествие нельзя — все под видеонаблюдением. Отдельная запись делается, если медики зафиксировали травмы.

— Мы имеем право доступа к этому журналу, — рассказывает собеседница. — Допустим, там указано 10 переломов в течение месяца. Мы проверяем. Много что говорит о неблагополучной обстановке в колонии. И если что-то кажется подозрительным, мы это озвучиваем. Почему вдруг человек ударился о тумбочку именно глазом?

Информация по общественным приемным Пермской краевой наблюдательной комиссии:

Березники — улица Юбилейная, д. 1, офис 211, время работы с 15:00 до 17:00.

Соликамск — улица Розы Люксембург, д. 19а, время работы с 10:00 до 12:00. Телефон консультанта: 8 982 49–92–758 (единый для Березников и Соликамска).

Чусовой — улица Коммунистическая, д. 2, корпус 1, время работы с 12:00 до 14:00. Телефон консультанта: 8 902 478–25–29.

Лысьва — улица Федосеева, д. 41, время работы с 10:00 до 12:00, телефон консультанта: 8 908 273–18–28.

В Ныробе адреса общественной приемной нет, она работает в выездном режиме по необходимости. Также осужденные и освободившиеся могут обратиться прямо к Анне Каргапольцевой по телефону 8 902 79–60–792.

Электронная почта у общественных приемных единая: proo.vybor@gmail.com.

Омбудсмен: «Все обращения мы передаем в СУСК»

Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Павел Миков сообщает, что в этом году из прикамских колоний поступило семь обращений.

— В первом полугодии 2018 года в адрес уполномоченного было семь сообщений о применении к осужденным физической силы и спецсредств. О пытках сообщений не было — как и в прошлом году, — сообщает омбудсмен. — По всем сообщениям провели проверки и приняли процессуальные решения об отказе в возбуждении уголовных дел.

В первую очередь важно разделять понятие «пытки» с иными формами физического насилия, унижающего достоинство человека, делает акцент Павел Миков.

— В Конвенции ООН «Против пыток…» указано, что «пытка» — это умышленное действие, когда причиняется сильная боль или страдание, с целью получить от человека сведения или признания, наказать, а также запугать, — цитирует Конвенцию уполномоченный по правам человека. — В это определение не включаются боль или страдания, которые возникают в результате законных санкций или вызываются ими случайно. Такого же определения придерживается и Уголовный кодекс России.

Существует установленный регламент: все обращения в адрес омбудсмена о пытках, а также по вопросам недопустимого (пыточного обращения) в местах принудительного содержания всегда находятся на личном контроле как уполномоченного, так и руководителя регионального СУ СК.

— Вся информация от граждан немедленно сообщается руководителю следственного управления СК России по Пермскому краю для проверки, — говорит Павел Миков. — Ответы о результатах проведенных проверок поступают за подписью руководителя СУ СК или его заместителей. Также информация передаётся в прокуратуру Пермского края, членам общественной наблюдательной комиссии Пермского края. При необходимости сотрудник аппарата уполномоченного вместе с членами ОНК Пермского края выезжает в исправительное учреждение для разбора ситуации на месте.

Омбудсмен напоминает, что сотрудники колоний согласно ФЗ «Об учреждениях или органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» имеют право на применение оружия, физической силы и спецсредств к осужденным — в порядке, предусмотренном вышеуказанным законом (статьи 28.1, 29, 30, 31.1). Часто осужденные трактуют это как избиение или недопустимое обращение.

«Число суицидов выросло в колониях»

Озабоченность пермского омбудсмена вызывает увеличение количества суицидов среди осужденных в колониях в 2017 году.

— Необходимо усилить работу сотрудников всех служб учреждений с осужденными.

Психологическая служба пенитенциарного учреждения должна проводить профилактическую работу с учетом специфических факторов риска, — сообщил Павел Миков на ежегодном докладе. — При проведении проверок по суицидам следственным органам нужно обращать внимание на возможные причины самоубийств, принять меры для опроса максимального числа лиц, которым от родственников может быть что-либо известно об обстоятельствах и причинах. Необходимо уделять особое внимание тщательному проведению первоначальных следственных действий.

Правозащитный центр: «У нас открылась единая приемная для заключенных»

Недавно в Перми открылась объединённая правовая приёмная для заключённых, их близких и родственников. Её работу запустили Пермский региональный правозащитный центр, Общественная наблюдательная комиссия по контролю прав человека в местах принудительного содержания (ОНК) и общественный совет при начальнике ГУФСИН России по Пермскому краю. Работающие в центре юристы консультируют по вопросам защиты прав человека, оказавшегося в местах лишения и ограничения свободы, помогают подготовить процессуальные документы в органы правопорядка. В некоторых случаях могут представить интересы заключённого в суде и прокуратуре.

— Преимущество нашей приёмной — в тесном взаимодействии общественности, специализирующейся на проблемах мест лишения свободы, — говорит директор ПРПЦ* Сергей Исаев. — При необходимости мы можем консолидировать свои силы, благодаря полномочиям ОНК можем организовать контрольный выезд на проблемное место в колонию или СИЗО, можем вступить в непосредственное взаимодействие и разрешение ситуации с сотрудниками и руководителями ФСИН.

Приёмная работает в офисе Пермского регионального правозащитного центра на улице Горького, 18 в Перми. Рабочее время — по понедельникам и четвергам с 16:00 до 19:00. Помимо этого, осуждённые и лица, представляющие их интересы, могут обратиться и получить консультацию по электронной почте — center@prpc.ru или по обычной почте по адресу: 614000, Пермь, Горького, 18 — 109, ПРПЦ. Телефоны для справок: (342) 212–90–01, 212–21–84.

* Включен в реестр иноагентов