Почему подростки избивают сверстников и могут ли они вырасти нормальными людьми? Важный разговор с пермским психологом

Только за эту весну в Пермском крае подростки пять раз нападали на сверстников компаниями, и мы говорим лишь о прогремевших в интернете случаях, о которых стало известно потому, что нападавшие снимали избиения и извинения жертвы на камеру. Почему эти дети такие озлобленные, для чего приходят толпой, даже когда бьет один, зачем снимают всё это на камеру и могут ли из них вырасти адекватные взрослые люди, мы обсудили с пермским терапевтом высшей категории Николаем Стрелковым.

Напомним о последних инцидентах, чтобы были понятны масштабы явления:

• в Березниках подростки на видео избили девочку и отобрали телефон, который потом сдали в ломбард;

• в Новых Лядах группа подростков напала на мальчика и забила его до сотрясения мозга. По словам его мамы, обидчики нападают и на взрослых;

• в Губахе трое парней напали на своего одноклассника, чтобы разобраться в том, «кто тут главный». Двое мальчиков повалили пострадавшего на дорогу, а третий начал пинать по голове;

• в Чайковском группа подростков избила девочку. Они заставили встать ее на колени и извиняться за «свой базар»;

• в Чусовом тоже избили девочку и сняли это на видео — потерпевшая пыталась закрываться, но сама ударов не наносила.
  

Дальше публикуем текст в формате интервью со специалистом.

— Почему эти подростки нападают толпой? Это говорит об их трусости?

— Это явление условно нормальное. Во все времена, начиная с животного мира, подростки сбивались в стаи. Так было, есть и будет. Это происходит в период, когда они окончательно формируют свою идентичность, независимость и зрелость. С одной стороны — это естественный процесс, а с другой — они не готовы к этой взрослости. Им страшно за то, что они собой представляют, чего стоят, что делать. Поскольку в этот период в голове баламуть, вылезают самые низменные и простые потребности: похвастаться, кто сильнее и богаче. Это также достигается через примитивные вещи, а не через оценки и работу. Чтобы почувствовать силу и иерархию, они сбиваются в группы среди себе подобных. В этой группе они начинают искать цели, через которые они могут реализовать групповую агрессию. Совершить поступок, не соответствующий стандартам взрослого мира, выйти за его рамки и посмотреть, кто чего стоит. Всё это можно сделать только в группе, потому что в одиночку это им не нужно, важны зрители. Второе — каждый отдельно чувствует слабость.

— Чем отличаются те, кто напал на сверстника и на взрослого?

Небольшая предыстория: в ночь на 19 августа на Гайве произошла массовая драка между прохожими и подростками. Столкновение закончилось смертью 37-летнего Евгения Тунгусова. Его вдова рассказывала, что Евгения избили за отказ дать сигарету. Подростков приговорили к реальным срокам.

— На сверстников нападают ребята, которые менее психопатизированы и асоциальны. То есть внутригрупповая одноплоскостная агрессия в рамках подросткового общества более понятна. А если она переходит на взаимодействие со взрослыми, значит, разрядки через сверстников не хватает, им нужно доказывать что-то большее. Это и большая неуверенность в себе, и больший агрессивный потенциал, и слабость, которую необходимо компенсировать.

— Дети из каких семей, с какими проблемами склонны к такой жестокости?

— Такие дети проявляют самые низменные человеческие качества, которые есть у человека как у животного — примитивную агрессию. Это говорит о недоразвитых зрелой, гуманистической, культурной частях. О недостатке человечности, которая воспитывается в семье, где выстраиваются границы и объясняется, что хорошо и плохо. А жестоким детям этого не объясняли и не демонстрировали через свое поведение, их не наполняли любовью. Поэтому вырастают такие Маугли — вроде человек, но не человек социальный.

— Если не хватает любви, то почему они не идут за этой любовью, а делают всё, чтобы было наоборот?

— Они боятся: любви не хватало и они перестали ей доверять, а теперь не могут на нее опереться. Они в этом нуждаются, но этого боятся. Получается, как модно сейчас говорить, избегающий тип привязанности, как бандитка из «Снежной королевы».

— Как объяснить подростку, что он поступил плохо, чтобы добиться искреннего раскаяния и исправления?

— Если он залетный и случайно оказался в том, что сотворил — конечно, внушение со стороны может привести к тому, что он возьмется за ум. Если это уже складывающаяся психопатическая личность, то все разговоры пройдут мимо кассы.

— А если это подкованные в воспитании и психологии родители?

— У подкованных родителей такие дети не вырастают. То, что может их исправить — это какая-то консолидация общества, которое против них — учителя, сверстники, психолог, полиция.

— Бывает так, что девочки нападают на парней и наоборот. Это говорит о ненависти к противоположному полу?

— Все детские истории, если они имеют отсылку к опыту, это про детско-родительские отношения. Возможно, была жестокость со стороны родителя другого пола или какая-то фрустрация (несоответствие желаний возможностям. — Прим. ред.). Это не связано с тем, что девочку обижали в первом классе. С точки зрения психологии, разовые события не носят психотравмирующего характера, даже если это жесть. Если отец однажды избил мать при ребенке — это неприятное воспоминание, но не более, если регулярно бьет — может оказать влияние.

— Почему тогда кто-то вырастает и говорит, что будет защищать женщин, а кто-то ведет себя как психопатичный отец?

— Если психика зрелая касаемо этих вещей, парни будут противоположностью отцам. И наоборот. А здоровость достигается с помощью стабильного близкого — бабушка, сосед или даже родная собака. Если ребенок растет в хаосе, он и станет хаотичным, но когда рядом хоть кто-то стабильный, то он, возможно, заземлится благодаря ему.

— Приведу отрывок из нашей публикации: «Школьницу отвезли на съемную квартиру, а потом вывели на улицу и избили. Всё происходящее на камеру телефона снимал ее бывший молодой человек. За кадром он просил бить сильнее». Что не так с этим парнем? Неужели это не говорит о его обиде к жертве?

— Это тоже не говорит об обиде к девушке, он через нее мстит какому-то другому внутреннему объекту. Но тут мы упираемся в женский объект, и, скорее всего, в маму. Даже если девушка ему изменила, в таких случаях адекватный человек прекращает контакт, а в ситуациях, когда начинают преследовать обидчиц, вопрос не к девушкам. Если человек незрел, чтобы отцепиться от того, с кем плохо — это снова последствия детско-родительских отношений.

— Есть еще более дурацкие поводы для разборок — кто-то кого-то назвал за глаза беременной или шлюхой. Этим девочкам просто хочется подраться?

— Это не причина, а именно повод. Когда внутри есть какая-то агрессия, ищется какой-нибудь повод. Да и подростки действительно не могут отнестись к оскорблениям философски из-за недостаточной уверенности в себе, это вызывает внутреннего демона. Но в целом, если человеку не хочется конфликтовать, он и не будет в это включаться, даже если его обидели. Детям сложнее просчитать последствия. С другой стороны — если не будешь зубы показывать, так может и до буллинга докатиться.

— Многие не просто нападают, а заставляют вставать на колени и извиняться. Зачем?

— Это примитивная животная реакция, уходящая в корни человеческой природы — побежденного врага поставить на колени. «Раз на коленях, значит, он сдался, он меньше меня, я победил и над ним возвышаюсь».

— Что делать жертве в таких случаях?

— Если встанешь на колени — ты проиграешь, здесь можно вступить в конфликт и показать, что ты можешь себя защитить. Понятно, что есть риск физически пострадать. К тому, кто защищает себя, больше уважения — опять срабатывает эта примитивная история. Если ты не можешь сделать это сам, логично обратиться за помощью к тем, кто сможет тебя защитить — родителям и педагогам. Этого порой бывает более чем достаточно. Нападающим на сверстников становится сложно и неинтересно с тем, кто может себя защитить. Многие не могут развернуться и уйти, потому что движет страх незнания рационального поведения, а у кого-то страх кролика — они каменеют. Тех, кто психует и бьется, не трогают.

— Почему всю эту жестокость дети снимают на камеру?

— Это долгая картинка унижения другого перед глазами. За счет этого поднимается статус — мол, я тебя унижаю и показываю всем, какой ты лошара. За счет этого рычага происходит кривое самоутверждение.

— Могут ли малолетние мучители вырасти нормальными людьми? Что им для этого нужно или как должны сложиться обстоятельства, чтобы это стало реальным?

— Маловероятно, только если это разовая история. Но поведение человека меняется, когда он сталкивается с непреодолимыми препятствиями, которые показывают, что дальше продолжать так себя вести нельзя. Половина тех, кто долго находился в такой среде, а потом столкнулся с последствиями, — попал в колонию или на учет, — осознают, что как раньше поступать не стоит. Шансы на исправление есть, если, например, действия хулигана постоянно пресекались, и параллельно была терапия. Но психика костенеет, у таких она очень примитивна... Еще есть ядерные психопаты, их небольшое количество — вот у них дно не пробить, оказаться в тюрьме для них — это круто.

— Есть еще категория людей, которые находят мучителей, заставляют извиняться на камеру и нести всяческое наказание. Зачем это нужно им, третьим лицам?

— Всегда есть спасатели: это и торжество справедливости, и, возможно, есть толика рациональности — показать тому, кто думал, что беззащитен, что он на самом деле под защитой. Ну и самый корыстный мотив — проучить и научить. Если жертва не близкий человек для таких защитников — это тоже своеобразные психопатические личности, которые живут сверхидеями. В этом тоже есть незрелость, гиперагрессивность, неуверенность и желание оживить в себе архетип героя.